Переплет 13
Шрифт:
У меня отвисла челюсть.
Черт.
Она была права.
Черт возьми.
— Это снова плохо, — взволнованно рявкнул я. — Прямо сейчас в спальне твоего семнадцатилетнего сына находится обнаженная шестнадцатилетняя девушка — могу добавить, что ты ее туда положила!
— Джонни, любимый, тебе нужно расслабиться…
— И как ты предлагаешь мне это сделать? — Я потребовал. — Когда ты положила голую девушку в мою спальню?
— О, любовь, — пробормотала мама,
— Поговорить? — Я уставился на нее. — Мы общаемся. У нас, блядь, очень важный разговор, ма. Об отсутствии границ в этой семье. О том, что тебе нужно уважать мои границы!
— О тебе и Шэннон.
— А что насчет меня и Шэннон?
— О твоих чувствах.
Я уставился на нее. — Мои чувства?
— И твои намерения, любовь моя, — ответила мама.
— Мои намерения?
Какого хрена?
— Я знаю, что это ранняя стадия, и то, о чем я собираюсь с тобой поговорить, еще далеко для вас обоих, но важно, чтобы ты знал об этом.
Я настороженно посмотрел на нее. — О чем?
— О сексе, любви.
У меня отвисла челюсть. — Почему ты меня не слышишь? Почему меня больше никто не слышит?
— Я знаю, что твой отец говорил с тобой несколько лет назад о птицах и пчелах. — Она положила руку мне на плечо и направила меня к острову, очевидно, снова ничего не слыша. — Но, учитывая это последнее событие, я думаю, нам было бы неплохо поговорить об этом. Просто чтобы мы все поняли, насколько важно действовать медленно.
— Последняя события? — Я опустился на табурет и уставился на нее. — Нам не нужно ни о чем говорить.
— И все же… — Пожав плечами, мама села на табурет рядом со мной и похлопала меня по бедру: — Не повредит освежить твою память.
— Я искренне, блядь, надеюсь, что ты шутишь, ма, — выдавил я.
— Может быть, нам стоит позвать Шэннон, чтобы я могла поговорить с вами обоими об этом…-
— Не смей, черт возьми, — выдавил я. — Оставь ее в покое.
Ты достаточно травмировала ее!
— Тогда ладно, — ответила она. — Я поговорю с тобой об этом.
— Пожалуйста, не надо…
— Секс — прекрасная вещь, любовь моя, — сказала мама тем материнским тоном, от которого мне сейчас захотелось воткнуть карандаши в уши. — Когда это между двумя людьми, которые любят и преданы друг другу.
Я поднял руку. — Мы просто друзья.
— Угу, — съязвила мама с недоверчивой улыбкой. — Это то, что они все говорят.
— Это правда, — огрызнулся я.
Господи, даже твоя мать видит тебя насквозь…
— Совершенно естественно хотеть испытывать удовольствие с партнером, — продолжала говорить мама, игнорируя мои просьбы. — Когда вы оба станете достаточно взрослыми, чтобы полностью понять акт
— Господи Иисусе, — простонал я. — Пожалуйста, остановись.
— Но я знаю, как это может произойти. Не все ждут, как бы важно ни было ждать, — она сделала паузу, чтобы со знанием дела посмотреть на меня, — Когда это произойдет — я надеюсь, что это произойдет очень, очень скоро — тогда необходимо использовать презерватив, — настаивала она. — Ты знаешь, как правильно это делать, любимый? Твой отец объяснил, как это работает? Тебе нужно убедиться, что ствол твоей интимной части…
— Я не могу это слышать, — простонал я в отчаянии. — Серьезно, ма.
— Секс в реальной жизни совсем не похож на то, что происходит в тех грустных фильмах, которые Джерард дает тебе, — продолжила мама. — Важно знать, что у женщины есть потребности. В реальной жизни не все девушки кричат и ведут себя как порнозвезды. И ты должен всегда уважать женское тело…
— Пожалуйста. — Я так сильно прижал кулаки к глазницам, что у меня перед глазами появились звезды. — Просто остановись.
— Я пытаюсь помочь тебе, любимый, чтобы ты знал, чего ожидать.
— Я знаю, чего ожидать, ма, — простонала я, размышляя о купании в отбеливателе. — Я не ребенок.
Голова моей матери резко повернулась ко мне, глаза расширились. — Так ты не…-
— Нет, ма. — Я уронил голову на руки и боролся с желанием заплакать. — Я не девственник.
— О, боже… хорошо. Все в порядке, любимый. Это совершенно нормально, — пробормотала она принужденным тоном. — Я просто предположила, что, поскольку ты никогда раньше не приводил домой девушек и не говорил о подружках, ты не искал любовных партнеров…
— Продолжай говорить, и я выпрыгну из окна, — предупредил я ее. — Я не валяю дурака. Я пойду наверх и брошусь с гребаной крыши.
— Я знаю, что это неудобно, но ты можешь говорить со мной о таких вещах, сынок, — настаивала мама. — Когда-то давно я тоже была подростком, ты знаешь, — добавила она, потянувшись, чтобы похлопать меня по плечу. — Я понимаю все позывы, которые испытывает твое тело, и женская точка зрения может быть полезной.
— Чем это может быть полезно? — Я задохнулась от ужаса. — Я думал, ты меня любишь.
Мама тихо рассмеялась. — Конечно, я люблю тебя.
— Тогда почему ты так поступаешь со мной? — Я задохнулся. — Почему ты вмешиваешься в мою жизнь?
— Потому что я не слепая, Джонатан, — ответила мама, назвав меня полным именем, чтобы я знал, насколько серьезно она к этому относится. — Я вижу, как ты смотришь на Шэннон, и как она смотрит на тебя.
— Мы просто друзья, — выпалил я.
— Ты влюблен.
У меня отвисла челюсть. — Мы не влюбленны.
Взгляд, который мама бросила на меня, был недоверчивым. — Ты воспринимаешь все в ее темпе?