Переплет 13
Шрифт:
Я мог бы предотвратить повторение чего — либо подобного.
Это больше не повторится.
Не на моей чертовой смене.
Глава 6. Пробудившиеся гормоны
Шэннон
У меня сотрясение мозга средней тяжести, в результате которого я осталась на ночь в больнице для наблюдения, а затем до конца недели не ходила в
Честно говоря, я бы предпочла остаться в больнице на все время или немедленно вернуться в школу, потому что идея провести неделю дома с отцом, дышащим мне в затылок, была особой формой пытки, которую никто не заслуживал.
Каким-то чудом мне удалось пережить неделю, запираясь в своей комнате весь день, каждый день, и, как правило, избегая моего отца и его бурных перепадов настроения, как чумы.
Когда я вернулась в школу на следующей неделе, то ожидала, что меня ждет шквал насмешек и издевательств. Стыд был проблематичным чувством, и иногда мне было трудно функционировать. Я провела весь день в потном, охваченном паникой беспорядке состоянии повышенной готовности, ожидая, что произойдет что — то плохое.
Но ничего не произошло.
Если не считать нескольких любопытных взглядов и понимающих улыбок команды по регби — например, они знали, как я выгляжу в нижнем белье, — я осталась в целом незамеченной.
Я не могла понять, как такое унизительное событие могло остаться невысказанным.
Для меня это не было понятным. Никто не упомянул об инциденте на поле в тот день. Как будто этого никогда и не было.
Честно говоря, если бы не затяжная головная боль, я бы сомневалась, что это вообще произошло.
Дни превратились в недели, но тишина оставалось неизменной.
Мне никогда ничего не говорили.
Это больше никогда не вспоминалось.
Я не была мишенью.
И я обрела покой.
С момента инцидента на поле прошел почти месяц, и я обнаружила, что постепенно втягиваюсь в рутину с Клэр и Лиззи на моей стороне.
Я обнаружила, что начинаю с нетерпением ждать, когда пойду в школу.
Это был самый странный поворот в моей жизни, учитывая, что большую часть своей жизни я ненавидела школу, но колледж Томмен стал почти безопасным местом.
Вместо обычного чувства страха, когда я вышел из автобуса, все, что я почувствовала — это огромное облегчение.
Облегчение уйти из моего дома.
Облегчение быть вне поля зрения хулиганов.
Облегчение уйти от моего отца.
Облегчение — иметь возможность дышать в течение семи часов в день. Я привыкла справляться в одиночку, быть одна, сидеть одна, есть одна… вы понимаете, к чему я клоню.
Я навсегда осталась одна, поэтому мое последнее затруднительное положение, или, лучше сказать, последнее изменение моего социального статуса, было неожиданным.
Говорят,
Я чувствовала себя лучше, когда находилась со своими друзьями.
Может быть, это была подростковая неуверенность, или, может быть, это было результатом моего прошлого, но мне нравилось, что больше не нужно было ходить на занятия в одиночку, и что у меня всегда был кто — то, с кем можно посидеть или сказать, если у меня что-то застряло в зубах.
Их дружба значила для меня больше, чем они могли себе представить, давая мне систему поддержки, в которой я отчаянно нуждалась, и буфер во времена панической неопределенности.
В моей старой школе я была так напряжена и беспокойна на уроках, что часто оставалась в классе, мне приходилось работать допоздна, чтобы наверстать упущенное.
Без постоянной угрозы нападения со стороны сверстников я без особых проблем успевала на занятиях, щелкая уроки, как орешки.
Мне даже удалось сдать большинство экзаменов до младшего цикла, за исключением математики и бизнес-исследований.
Казалось, никакое количество занятий не помогло с этими предметами. Но я получила свою первую пятерку с первого курса по естественным наукам, так что это меня успокоило.
Во время обеда у меня были девочки, с которыми можно было посидеть — не жалкое место с моим братом и его приятелями, а настоящая группа людей.
У меня никогда раньше не было такого уровня нормальности.
Я никогда не чувствовала себя в безопасности.
Но я уже начала.
И у меня было чувство, что он имеет к этому какое — то отношение.
Джонни Кавана.
Я имею в виду, он должен был, верно?
У меня не было такой силы, так что остался только он.
Это не было совпадением, что то событие было стерто из памяти каждого.
С того дня я видела его много раз, бесчисленное количество раз, проходя мимо него в коридорах между уроками и в обеденном зале во время перерыва, и хотя он никогда не подходил, всегда улыбался мне, проходя мимо.
Честно говоря, я была удивлена, что он вообще улыбнулся мне, учитывая реакцию моей матери на него возле кабинета директора в тот день.
Я не знала, извиняться или нет за ее поведение по отношению к нему.
Мама так остро отреагировала, что стала угрожать ему, но, опять же, действия Джонни привели к тому, что я провела ночь в больнице и еще неделю дома с отцом, поэтому я решила не извиняться. Кроме того, я решала слишком долго. Подходить к нему сейчас, спустя почти четыре недели, было бы просто странно.
Через моих друзей — и приглушенный шепот и слухи от девушек в туалете — я узнала всевозможные подробности и информацию о Джонни Кавана.
Он был на пятом курсе — то, что я уже знала.