Переплет 13
Шрифт:
Это было запутанно, запутанно и совершенно хреново.
Вместо того, чтобы признать это ужасающее новое развитие событий, я сказал:
— Оставь. Ее. В покое.
И тогда я сделал то, что должен был сделать, когда впервые увидел ее.
Я ушел от Беллы Уилкинсон.
— Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты ушел от меня, — крикнула она мне вслед.
— Поверь мне, я уже сожалею, — крикнул я в ответ. — За то, что я вообще решил когда-то связаться с тобой.
В ярости я убежал от девушки, которая,
Переполненный горькими сожалениями и жгучим гневом, я завернул за угол главного здания, чувствуя, что в двух секундах от того, чтобы что-то сломать.
К сожалению для меня, этим чем-то оказалась девочка.
Не просто любая девушка.
Шэннон.
Глава 24.Я забираю тебя домой
Шэннон
Я всегда понимаю, когда дома начинает назревать буря.
Я всегда это чувствую.
Это было похоже на какое-то шестое чувство, предупреждающее меня и мое тело об опасности и боли.
Весь день в школе в пятницу у меня было самое мучительное чувство страха, поселившееся в глубине моего живота. Это чувство преследовало меня весь день, и никакое количество глубоких вдохов или успокаивающих упражнений не помогло изгнать его из моего сердца.
Это так серьезно, мощно и ясно, что я на самом деле боюсь идти домой.
Выходки в среду вечером усугубили ситуацию. Это была ночь, когда мои родители кричали друг на друга так громко, что к двери подошла полиция, получив анонимный звонок о нарушении общественного порядка.
Ради своего спокойствия.
Потому что я позвонила им.
Потому что я боялась, что он причинит ей боль.
Злюсь я на маму или нет, я все равно не могу вынести мысль о том, что он избивает ее внизу, пока я прячусь в своей спальне, как последний трус. Джоуи снова остался у Ифы. А я недостаточно взрослая и храбрая, чтобы спасти ее самой.
К счастью, мой отец и пальцем не тронул маму, и как только он убедил полицию, что у его жены истерика, связанная с беременностью, он ушел на ночь из дома. Конечно, папа вернулся вчера утром с букетом цветов и обещанием никогда больше не делать того, что, черт возьми, он сделал в ту ночь.
Это снова сработало. Она обняла его и поцеловала, и я была совершенно уверена, что если бы она уже не носила ребенка в животе, то стала бы беременной после того, как провела утро, заперевшись с ним в спальне.
Я ненавидела ее.
Иногда больше, чем отца.
И вчера был именно такой день.
Когда я сегодня пришла в школу, у меня болела шея и отсутствовала надежда. О да, потому что, хоть папа и мама снова помирились, я все еще оставалась его любимой мишенью.
Видимо, он все еще не оправился от той фотографии, на которой
Кое-что, о чем мне напомнили прошлой ночью, когда я по глупости побежала на кухню за едой и нарушила его распитие виски. Он добавил новые синяки к старым, и я провела большую часть ночи, обдумывая худшие из возможных мыслей.
К концу последнего урока дня мое тело было так напряжено, что я едва могла заставить свои ноги пройти по прямой от научного корпуса до главного здания, куда мне необходимо попасть.
Я знала, что должна вернуться домой, и эта мысль калечила меня.
Я не хотела, чтобы наступали выходные, а теперь они дышали мне в спину.
Это ужасающая перспектива.
У меня весь день была ужасная, мучительная боль в животе, которая граничила с невыносимой.
Мой разум был так перегружен, прокручивая список за списком потенциальных проблем, с которыми я могу столкнуться, когда войду в парадную дверь, что я не обращала внимания на дождь, льющийся на меня, или на студентов, проносящихся мимо.
Я ни на что не обращал внимания.
Потому что я знала.
Я просто знала глубоко в своем сердце и душе, что приближается опасность.
Я не знала, где, или когда, или как это может развернуться.
Но я знала, что это произойдет.
Однако опасность, которую я предсказывала, возникла преждевременно, когда я завернула за угол главного здания и столкнулся с массивной мужской грудью.
Я была настолько не готова к контакту, настолько глубоко погружена в свои мысли, что у меня не хватило времени устоять и предотвратить падение.
Я сложилась, как колода карт, около человека, в которого врезалась, и рухнула задницей на холодную, мокрую землю.
— О, черт, мне так жаль, — произнес глубокий, знакомый голос надо мной.
Мне не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, с кем я столкнулась. Я бы узнала его голос, где угодно.
— Шэннон, ты в порядке? — Спросил Джонни, бросив свою школьную сумку на землю и наклонившись, чтобы помочь мне подняться.
— Я в порядке, — пробормотала я, отбрасывая его руку.
Мне не нужно, чтобы он прикасался ко мне. Он и так слишком сильно на меня влияет.
Не сводя глаз с бетона, я встала на четвереньки и поднялась.
— Мне так жаль, — продолжал он говорить.
— Все в порядке, — прошептала я, одергивая юбку. — Я в порядке.
— Точно?
Я кивнула, но опустила взгляд.
Я не могла смотреть на него.
Я не хотела, чтобы он меня видел такой.
— Шэннон?
— Мне нужно идти, — прохрипела я, а затем обошла его, направляясь к главному зданию.
Опустив голову, я поспешила прямиком к раздевалке третьекурсников.
Дыши.
Перестань паниковать.