Переплетенный
Шрифт:
Райли вздохнул, бросив тоскливый взгляд на Мэри Энн.
— Значит и я тоже должен пойти.
Виктория умоляюще посмотрела на него.
— Все будет хорошо. Обещаю. Кроме того, тебе нужно присматривать за этим человеком.
Искоса глянув на Мэри Энн, Райли переступил с ноги на ногу, поджал губы и, наконец, кивнул.
— Хорошо. У тебя есть час на это.
— Спасибо, — сказала вампирша и потащила Эйдена вперед. — Скорее, пока он не передумал.
Они быстро добрались до опушки леса, которая отделяла их от близлежащих окрестностей. Достаточно далеко,
— Слава Богу, он остался там.
— Знаю, — усмехнулась Виктория. — Я ожидала, что он помешает нам. Ему приказали защищать меня, и если что-то случится со мной, его казнят. — Все с тем же непередаваемым изяществом она пригнулась и подняла несколько желудей. — Мэри Энн, должно быть, нравится ему больше, чем я представляла.
И Эйден был рад этому.
Виктория осмотрелась.
— У нас есть час, до того, как мне надо будет вернуться. Хочешь провести его здесь?
— Дэн…
— Не беспокойся. Я позабочусь о нем.
— Хорошо.
Она остановилась. Эйден тоже остановился, посмотрел ей в лицо. Рассеянные солнечные лучи проникали сквозь верхушки деревьев, оттеняя розовым, фиолетовым и золотым ее бледную кожу.
Кожу, которую нельзя порезать, как он вспомнил.
— Что будет с тобой, если Райли попадет в беду?
— Кто-то кто не любит моего отца, может меня похитить, — сказал она, уронив один желудь. — И будет требовать выкуп. — Еще один желудь упал. — И я могу пострадать. — Оставшиеся желуди со стуком посыпались на землю в кучу.
Ему не понравился этот звук, и он непроизвольно осмотрелся вокруг в поисках любой опасности затаившейся рядом. Но не было ничего подозрительного, даже насекомые затихли, возможно чувствуя, что он и Виктория больше чем люди и поэтому опаснее.
— Я хочу знать, каким образом тебе можно причинить вред. — Зная это, он также мог бы защитить ее от беды.
Девушка отступила и прислонилась к стволу дерева.
— Если рассказать кому-нибудь об уязвимых местах вампиров, то это наказывается смертью, причем наказывают и вампира, который рассказал, и того, кому рассказали. Именно по этой причине мою мать заставили покинуть Румынию. Она проболталась о наших секретах человеку, и теперь путь туда ей заказан, до тех пор пока отец не решит каким именно способом ее казнить. — Под конец ее голос дрогнул.
— Сожалею насчет твоей мамы. И не хочу, чтобы что-то подобное произошло с тобой, так что, пожалуйста, не говори мне. — Эйден боялся не столько за себя, сколько за нее. Он сумеет узнать это по-другому. Через Райли, например. Пусть окажет взаимную любезность.
Довольно странно, что его спутники никак не реагировали на ее слова. На самом деле они молчали, все то время как он очнулся в своем новом настоящем. Да, они всегда были молчаливы после путешествия в прошлое, но не так долго. А сейчас им бы стоило уже вернуться к своему обычному состоянию.
Он мог чувствовать их, так что они по-прежнему были в его голове. Но почему они не говорили?
Виктория разглядывала свои ноги. Туфли пропали, и можно было
— Я рассказала тебе о наказании за разглашение вампирских секретов не для того, чтобы испугать тебя, — проговорила она. — А для того, чтобы предупредить о том, что может случиться, если ты расскажешь кому-то другому. Даже Мэри Энн.
— Серьезно. Ты не должна мне ничего рассказывать.
— Я хочу. — Девушка глубоко вздохнула и выдохнула. — Уязвимые места вампиров — это глаза и уши, — сказала она, показывая на них рукой. — Они не защищены в отличие от нашей кожи. — Затем она протянула руку. — Покажи мне один из своих кинжалов.
— Нет уж. Мне не нужна демонстрация.
Девушка мелодично рассмеялась.
— Глупый человек. Я не собираюсь выковырять для тебя собственный глаз.
Тогда что же она собралась делать? Дрожащей рукой он протянул ей лезвие.
— Смотри. — Парень не сводил глаз, она подняла оружие и ударила себя в грудь.
— Нет! — закричал он, пытаясь схватить ее за запястье и отдернуть руку назад, но опоздал. Эйден ожидал увидеть кровь, но увидел только дырку на майке. Хотя на коже не было ни царапины, его бросило в пот, а сердце бешено заколотилось. — Никогда больше так не делай, Виктория. Я серьезно.
Вампирша снова беззаботно рассмеялась.
— Ты — милый. Для таких как я и кол не страшен, не беспокойся. А это лезвие для меня — пустяк. — Она протянула ему кинжал, и он увидел, что он погнулся в середине. — Однако убить нас можно, если сжечь нашу кожу и добраться до чувствительных органов и это все, что нужно. — Девушка уронила кинжал и подняла руку, ее опаловое кольцо, которое она всегда носила, сверкнуло.
Держа ладонь вытянутой, она провела большим пальцем по камню, сдвинув опал из оправы и открыв углубление, которое было заполнено густой ярко-голубой пастой.
— Je la nune, — сказала Виктория. — Это… ну, как бы тебе это лучше описать? Это огонь, заключенный в кислоту, затем окутанный ядом и орошенный радиацией. Никогда до этого не дотрагивайся.
В предупреждении не было необходимости. Эйден уже отступил на шаг.
— Тогда почему ты носишь его с собой?
— Не все вампиры следуют за моим отцом. Есть и бунтари, которые только спят и видят, как убить меня. А этим я могу заставить их поплатиться.
— Если это такая едкая штука, то, как кольцо ее выдерживает?
— Как существует огнеупорная защита для человеческих вещей, так есть и металлы, стойкие к je la nune. Не все, но несколько. Мои ногти окрашены одним из таких расплавленных металлов, чтобы уберечь их от окисления.
Она погрузила длинный ноготь в пасту, закрыла ее, затем подняла другую руку и порезала запястье. Плоть зашипела, и кровь тут же брызнула и закапала вниз по руке. Вампирша поморщилась, сжав губы, сдержала стон.