Переполох в Бате

Хейер Джорджетт

Нэд уставился на нее:

— Неужели вы едете, мэм?

— Конечно, я обязательно еду! — ответила Серена нетерпеливо. — Как вообще вы думаете справиться без моей помощи? Вы не имеете никакого отношения к Эмили, поэтому не сможете заставить ее вернуться. А произойдет вот что, держу пари: Жерар и вы будете драться на дуэли, а почтовые служащие станут вашими секундантами. Ну а нам расхлебывай все это!

Он был слишком удивлен, услышав подобное заявление от леди, и поэтому даже не улыбнулся абсурдной картине, которую она нарисовала:

—

Ну не стоит вам ехать, мэм! Вы просто не подумали обо всем хорошенько. Они уже уехали на много миль вперед. Не стоит этого делать — вы устанете до смерти!

— Мистер Горинг, вы когда-нибудь охотились с Коттесмором? — спросила Серена.

— Нет, мэм, не охотился, но…

— А я охочусь с ним каждый год! — сказала она. — А там такие дикие места, что не каждому по плечу. Поэтому, умоляю, не стоит обо мне беспокоиться. Лошадь у меня выносливая, к тому же она хорошо отдохнула. Единственная сложность — ваша упряжь.

Сильно развитое чувство приличия не позволило Нэду Горингу представить, как это леди в открытой коляске поедет за много миль от Бата… но никаких иных действий, чтобы воспрепятствовать ее плану, он не предпринял. Горингом владело то же чувство, что и майором Киркби — его как будто несла неуклонно вперед мощная воля, против которой невозможно бороться. Стало совершенно ясно, что леди Серена конечно же возьмет инициативу в свои руки. Еще он подумал, что ночью они могут оказаться вдали от жилья и в ее распоряжении не будет даже щетки для волос, а сопровождать будет единственный джентльмен. Но этот вопрос он не осмелился ей задать. Вместо этого Нэд сказал:

— Я знаю, где я могу найти хорошую лошадь, леди Серена.

— Отлично! Значит, идите и скорее доставайте лошадь! Скажите моему конюху, пожалуйста, что планы изменились. Я собираюсь присоединиться к пикнику, который затеяла мисс Лэйлхэм, пусть он накормит мою кобылу, пока я подготовлюсь к поездке.

— Вы не возьмете его с собой?

— Нет, конечно нет, он будет только мешать, станет меня убеждать, чтобы я повернула назад. Лучше уж мы поедем с вами, мистер Горинг! — ответила она, и улыбка вспыхнула на ее лице.

Он запинаясь проговорил, что сочтет за честь служить, и ушел, чтобы выполнить ее поручения.

Миссис Флор, которая без сил сидела на софе и слушала их беседу, с надеждой поглядела на нее:

— Мне не следовало бы вас отпускать, миледи. Что теперь скажет леди Спенборо?

Серена засмеялась:

— Ничего, мэм! Я собираюсь написать ей, а Фоббинг отвезет письмо. Я должна сообщить ей, что именно заставило меня уехать. Можете быть уверены, что обо всей этой истории она никому не сообщит. Можно мне написать за вашим столом?

— Да, миледи, — ответила миссис Флор совершенно механически. Она сидела и нервно теребила платок, затем неожиданно спросила: — Что же делать? Чем он так напугал бедного ребенка? Почему он сделал предложение, если даже не любит ее?

— Дело не в этом, — сказала Серена сухо. — Ответить на этот вопрос невозможно.

Но я думаю, мэм, дело в том, что он влюблен в нее очень сильно, а Эмили пока еще не в состоянии понять этого. Она очень молода — просто дитя, поэтому, если я не ошибаюсь, она так и встревожена. В конце концов, что она может знать о любви? Несколько флиртов, восхищение такого мальчика, как Жерар, протесты, комплименты, скромные поцелуи! Ничего подобного она не дождется от Ротерхэма. Ее испуг только возбуждает его! Я верю, что маркиз дал ей понять, что с ним не стоит шутить, но чтобы он дал ей серьезный повод для такого странного поведения…

— Да, в том, что вы говорите, есть значительная доля истины, — согласилась миссис Флор. — Но ведь совершенно понятно, что она не любит его.

— Она никого вообще не любит, — ответила Серена. — И нет ничего особенного в том, что невеста не испытывает к своему жениху ничего, кроме обычной симпатии.

— Но похоже, что и он ее не слишком-то любит! — сказала миссис Флор, несколько оживляясь. — И более того, если брак без любви хорош для людей светских, то мне это совсем не нравится. Если Эмили не любит жениха, то и замуж за него не выйдет!

Серена оторвала взгляд от недописанного письма:

— Поверьте мне, мэм, разрыв помолвки не принесет ей ничего, кроме печали.

— Вы, конечно, знаете, о чем говорите… — заметила миссис Флор.

— Да, вы правы, — ответила Серена, макая перо в чернильницу.

— Сьюки и ее бесконечные амбиции… — произнесла миссис Флор неожиданно с горечью. — Не стоит мне вам об этом говорить. Я знаю людей! Вы разорвали свою помолвку, и все лишь сказали, что отвергли невыгодную сделку. Но если Эмили так поступит, станут говорить, что маркиз сам разорвал эту помолвку!

— Я ведь не говорила, что мне самой было от этого хорошо.

Миссис Флор глубоко вздохнула:

— Я не знаю, что сделать, для того, чтобы все кончилось хорошо, вот в чем дело. Если вы правы и окажется, что внучка его тоже любит, мне не хотелось бы портить ее судьбу, потому что у меня нет сомнений: ей хочется стать маркизой. В то же время — и можете в этом быть совершенно уверены — я не пущу маркиза в дом, пока Эмили не привезут в целости и сохранности. Слуги объяснят ему, что она уехала на пикник и скорее всего не вернется допоздна. О Боже, что же будет, если вам сегодня не удастся вернуть ее домой? Если беглецы остановятся на какой-нибудь почтовой станции, то тогда их уже можно будет не найти совсем!

— Я хорошо знаю Жерара, — возразила Серена. — Вполне вероятно, что он станет настаивать, чтобы ехать и ночью, мэм. Он постарается, чтобы между ними и Ротерхэмом оказалось как можно большее расстояние — и совершенно правильно! Но если только мистер Горинг сможет узнать, по какой дороге они поехали, я не сомневаюсь, что мы догоним их до наступления темноты.

Мистер Горинг вернулся на площадь незадолго до полудня и взбежал вверх по лестнице с выражением радости на лице.