Перепутья

slip

– Тогда почему ты сбежал?

– Да какая тебе разница! – снова вспыхнул раб, - На свободу хотел!

– Под крышу инсулы на Авентине? – лукавая полуулыбка выдавала недоверие Гая с потрохами. Раб осекся, и он надавил снова, - Аймар, ты меня за идиота держишь? Или, может, думаешь, что я тогда твою рожу в темноте не разглядел?

Блеф – но, к счастью, он попал в самую точку.

– Да не убивал я! – лицо раба скривилось так, словно он собирался разрыдаться, - Я просто дверь охранял. А потом Август приказал мне и еще одному рабу избавиться от тела!

Тонкая нить надежды опасно треснула – но не оборвалась. Лживый германский ублюдок еще мгновение назад нагло врал ему в лицо, и делать вывод, что сейчас он говорил правду, было преждевременно.

– Хорошо. Кто тот другой раб? – нахмурился Гай.

Раб отвел глаза в пол и выдержал долгую, слишком долгую паузу перед тем, как ответить:

– Рикхад.

Имя звучало смутно знакомо, но Гай никак не мог вспомнить, где слышал его раньше.

– И где этот Рикхад? – с нажимом спросил он.

– Умер, - односложно и нехотя буркнул раб.

– И куда вы дели тело?

Раб проигнорировал вопрос, снова уставившись на пол.

– Слушай, Цезарь, чего мы с ним церемонимся? – не выдержал до того молчаливый Филипп.

Одной угрозы насилия хватило для того, чтобы Аймар стал намного сговорчивее:

– Ладно-ладно! – выпалил он, как только раб Филиппа подошел к нему с кровожадной ухмылкой на лице, - Я покажу куда! Только вам от этого все равно не будет никакого толку.

С походом на место преступления пришлось подождать до сумерек. Вызванные вчерашними выборами столпотворения в Городе даже не думали сходить на нет, и выйти на улицу посреди бела дня с потрепанным связанным рабом значило стать героем самых невероятных сплетен, что разнесутся по всей Италии со скоростью пожара.

Все попытки спровадить Калавия провалились, и сейчас тот немногословной тенью следовал за ними. Прочь с Паллатина, вниз, к Тибру. К его чести, нужно было отметить, что ни один из секретов, известных ему, до сих пор не стал всеобщим достоянием.

А тут уже одним больше, одним меньше, не имело особого значения.

Аймар привел их прямиком на брусчатку, что шла вдоль реки, едва возвышаясь над водой.

– Здесь, - сухо сказал он, - Здесь мы выкинули тело.

– И? – с угрозой в голосе спросил Гай.

– И все, - отрезал Аймар.

Резким и неожиданным движением, Калавий сорвался с места и заехал ему под дых. Аймар сдавленно кашлянул, пошатнулся и чуть было не упал в воду, оступившись на самом краю, но Гай вовремя схватил его за край туники.

– Врешь, скотина! – прорычал Калавий, - По роже вижу.

– Квинт, спокойно, - процедил Гай, - Если мы его убьем, он точно ничего не расскажет, - а затем обернулся к Аймару, - Он был мертв?

Аймар не ответил, и Гай повторил вопрос:

– Лепид был мертв? В глаза мне смотри.

Вздрогнув, Аймар все-таки поднял взгляд. Последовала пауза, а затем он выдохнул:

– Нет.

И Гая словно окатило из ледяного душа. Голос превратился в шипение, больше похожее на змеиное:

– Тогда какого хрена ты… - он ухватил Аймара за грудки и встряхнул прямо над рекой. Взгляд испуганных голубых глаз уперся в лицо, и это подействовало отрезвляюще, - Ты же понимаешь, что, если он действительно был жив, то именно вы его убили? – вкрадчиво спросил он.

Аймар промолчал. Глаза его бегали из стороны в сторону, словно стараясь избежать зрительного контакта.

– Вы убили великого понтифика. Твоему дружку уже все равно, но ты же понимаешь, чем это светит тебе? – Гай поставил его обратно на брусчатку, но захват не отпустил, - Будет суд. Ты дашь свои показания еще раз, но на этот раз в соответствии с законом, под пытками[4], а потом тебя казнят. Но не раньше, чем ты просидишь…

– Да он живой был! – выпалил Аймар, перебивая его на полуслове, и попытался увернуться из захвата. К его несчастью, удивление оказалось недостаточным, чтобы Гай ослабил хватку.

– Что ты сказал? – в голосе Филиппа, раздавшемся из-за плеча, звучал неподдельный шок.

И правда полилась из Аймара потоком:

– Август. Он сказал нам убить Лепида и утопить тело в Тибре. Лепид был почти без сознания. Ну, мы его приволокли сюда, а убить не смогли! Приказ хозяина приказом хозяина, но это же… Да нам бы самим головы отрубили через минуту, причем Август и отрубил бы! Ну и… Мы кинули его в воду, а он возьми – и оживи! Руками махал, выплыть пытался, я не знаю! Его течением вниз унесло.

Слова отдавались в голове звонким эхом, - и одновременно с этим словно тонули в толще бурлящей чуть ниже воды.

– Зачем? – голос звучал словно чужой, - Что Октавий с ним сделал?

Время замедлилось. Хватка на мгновение ослабла.

И это стало роковой ошибкой.

Резкий удар лбом по ребрам выбил воздух из груди и вынудил отшатнуться, разжимая руки. Вырвавшись из захвата, Аймар со всех сил рванул вдоль реки, поднимая брызги. Калавий с Филиппом после секундного промедления сорвались с места и погнались за ним.

В груди саднило от пропущенного удара, но Гай не отставал.

Проклятый раб не рассказал всего. Проклятый раб настолько не хотел отвечать на некоторые вопросы, что…

Мир сузился до удаляющейся спины раба.

Рывок вперед. Короткий прыжок. Руки сомкнулись на груди беглеца – и они оба рухнули на холодную мокрую брусчатку.

– Что… - удар, - Вы… - удар, - С ним… - удар, - Сделали? – просвистев в дигите[5] от лица Аймара, кулак врезался в брусчатку. В руке что-то хрустнуло. Мир на мгновение исчез в яркой вспышке боли.