Перерождение Том 2
Шрифт:
На проходной его пропустили без проблем, даже не оскорбили, но на лестнице Дима столкнулся с Куликовым — долговязый парень оскалился и сделал ему сливу. Дима вскрикнул, взбрыкнул и с трудом вырвался, но Куликов и не думал отваливать. Завязалась потасовка, и, конечно же, Дима проиграл. Куликов повалил его и пнул по рёбрам. Он уже занёс ногу над его головой, кровожадно ухмыльнувшись, но с верхнего этажа спустилась полненькая женщина и спугнула Куликова. Избитый, Дима встал и, пошатываясь, пошёл в туалет. Умывшись, он заперся в кабинке и заплакал.
— Чего ревёшь? — раздалось снаружи.
— Оставьте меня в покое! — воскликнул Дима.
— Да ладно тебе, я просто помочь хотел, — хмыкнул его собеседник. Судя по голосу, это был взрослый мужчина. — Кто тебя обидел?
— Все.
— Не может быть.
— Да! — выкрикнул Дима. — Все! И вы тоже меня обидите, если я выйду!
— Поспорим, что не обижу? Выходи. Если окажешься прав, то ты просто вернёшься в кабинку. А если нет — то расскажешь мне, что произошло. Договорились?
— Хорошо, — согласился Дима, с минуту помолчав. Не то чтобы он взвешивал все за и против. Откровенно говоря, он не мог сейчас размышлять здраво. Его разрывало от желания кому-нибудь довериться, чтобы кто-то его защитил, и разочарования во всём мире. Дрожащей рукой он отодвинул защёлку и вышел из кабинки. В проходе стоял мужчина и улыбался. Дима обречённо ждал, когда улыбка исчезнет и вместо неё появится злость, но этого так и не произошло.
— Ничего не поменялось, — развёл руками мужчина. — Так ты мне откроешь секрет, что случилось?
Дима выложил всё взахлёб и подчистую. Мужчина внимательно слушал, угукал и кивал в нужных местах. Время от времени он вставлял замечания и осуждающе качал головой — чаще всего, когда Дима жаловался на бабушку.
— У всех бывает чёрная полоса, — заключил мужчина, когда Дима закончил. — Может быть, твоя бабушка такая сердитая, потому что у неё сейчас чёрная полоса. Вот она на тебе и срывается. Понимаешь, плохие эмоции нужно выплёскивать, чтобы они не скапливались, — он заговорщицки подмигнул и присел перед Димой на корточки. — Почему бы тебе не поступить точно так же? Сто процентов тебе полегчает.
Соблазн согласиться был велик. Если ему причиняют боль, то почему Диме нельзя ответить тем же? Но бабушка учила его другому. Нельзя обижать слабых, запрещено грубить взрослым, надо поступать по совести.
— Не хочу никого обижать, — твёрдо сказал Дима.
— А если они того заслужили? — усмехнулся мужчина, и его глаза вспыхнули голубым огнём. Странно, Дима мог поклясться, что всего минуту назад у него были карие глаза. Но спустя секунду он забыл об этом, сознание заволок туман.
— Как это?
— Тут неподалёку происходит кое-что плохое. Плохой парень обижает беззащитную девушку. Я тебе покажу, хочешь? И ты сможешь наказать парня. Тебе за это ещё спасибо скажут. Ты будешь героем.
— Героем… — заворожённо протянул Дима и с нетерпением спросил: — Где это?
— Следуй за мной, — мужчина, крадучись, вышел из туалета и свернул направо. В коридоре никого не было, шли занятия. Они поднялись на лифте на десятый этаж. Он пустовал. Так как студентов было мало, то не всё здание было задействовано. Светлая плитка на полу покрылась пылью — здесь давно никто не убирал. Мужчина остановился у кабинета с номером сто восемьдесят девять и жестом велел Диме прислушаться. Тот послушно прижался к двери ухом. Какая-то девушка сдавленно повторяла: «Нет, пожалуйста, нет!» Копошение, звук удара, вскрик. Дима сделал страшные глаза, и мужчина расплылся в улыбке: — Этому парню нужно всыпать по первое число. Настоящий герой так бы и сделал.
Дима уже не слушал — распахнул дверь и ввалился в кабинет. Олег Артемьев повалил на парту девушку и кусал за шею, запустив руки ей под юбку. Она жалобно хныкала и вырывалась.
— Гнида! Как ты смеешь?! — прорычал Артемьев, недовольный тем, что его прервали.
— Сам такой, — огрызнулся Дима и активировал заклинание. В воздухе соткался рожок мороженого, от которого исходил ярко-жёлтый свет. Артемьев застыл, его взгляд стал бессмысленным и тупым, а руки медленно-медленно поднялись. Его воля была сильна, поэтому он двигался неспешно, словно сопротивляясь. А вот девушка, измученная Артемьевым, была полностью открыта для ментальной атаки. Димино заклинание моментально взяло её под контроль, и девушка метнулась к мороженому и жадно его лизнула. Дима испугался и отменил заклинание, но было поздно. Девушка посинела и рухнула на пол, на её губах образовалась пена.
— Что ты натворил?! — Артемьев побледнел и выбежал из кабинета.
Дима потряс девушку, до последнего надеясь, что сейчас она очнётся и всё будет нормально. Пустые надежды. Девушка умерла. Дима обернулся к двери, ища мужчину, который привёл его сюда, но там никого не было. Дима тяжело сглотнул. Он понимал, что находится в полной заднице.
Реликтов больше не вызывал меня на учебные бои, но старательно задалбывал домашкой и вызывал меня к доске чаще, чем других студентов. Я вчера случайно подслушал разговор Артёма Михайловича — пожилого мужчины, между прочим, — и девушки лет двадцати пяти. Реликтов задал написать сочинение-рассуждение на тему «Как я могу использовать своё заклинание, чтобы убивать Демонов». Девушка жаловалась, что не успевает его написать. На что Артём Михайлович радостно ответил: «Да чего переживать? Всё равно Звягинцев опять за всех отдуваться будет!» В общем, я сидел на паре, рисовал сердечки на тетрадных полях и готовился к очередной пакости Реликтова, а Белка лениво умывалась. И тут в аудиторию ворвался взъерошенный Артемьев и заорал:
— Он убил Еву!
— Кто? — спросил Реликтов. — Демон? Опять нашествие Демонов в Академии?
— Да какой Демон?! Его дружок! — Артемьев ткнул в меня пальцем. — Червяк тупорылый, который постоянно мороженое создаёт! Мы с Евой были на десятом этаже, и он к нам… А потом…
Я сорвался с места и помчался наверх, несмотря на то, что Реликтов что-то гневно орал мне вслед. Белка рванула за мной. Найти нужный кабинет на десятом этаже оказалось легко — он единственный был открытым нараспашку. Вдоль стены лежала девушка с синюшной коже, а рядом, на коленях, сидел Дима и в голос рыдал, умоляя её очнуться. У меня упало сердце. Неужели я сделал неверную ставку? Я не желал верить, что Дима родился монстром. Думал, что можно предотвратить его становление Людоедом. Из-за моей ошибки погибла невинная девушка.
— Что произошло? — спросил я.
— Артемьев её обижал, мне сказал тот мужчина… Я хотел наказать его, но она… она взяла мороженое первой. Я отравил её, но я… я не хотел! Ты мне веришь? Веришь?
Я открыл рот, чтобы сказать: «Конечно же, верю», но внезапно во мне поднялась волна дикого отвращения и неприятия. Я смотрел на Диму и видел нечто мерзкое и тошнотворное. Его нужно запереть в темницу, подальше от людей, чтобы никто больше не пострадал. Димины черты поплыли, трансформируясь, и вот на меня уже смотрел Людоед в своём демоническом обличье.