Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 2
Шрифт:
— А остальные? — уже зная ответ, всё же спросил я.
— Привяжут к лошадям и разорвут, а после, остатки велю отправить в столицу «герою Дункану». Не знаю, какие он там преследовал цели, но грехи его слишком велики. Гордость нации, гвардия его величества не должна была пасть от предательского удара в спину… — В словах Августа чувствовалась личная неприязнь к отцу Шарлотты. Я его понимал, ведь в моих глазах Дункан тоже не являлся таким уж положительным персонажем. Пытаясь усидеть сразу на двух стульях горец сильно просчитался, надеясь своим обещанием помочь в борьбе против второго принца, вымолить милость для
— Пусть один из магов изменит Дункану и его семье лицо, а вместо их твои лошади порвут кого-нибудь другого. Заберём у старого герцога всё: земли, состояние, даже личность, в обмен на то, что сохраним жизнь ему и его девкам. Пусть служат мне на границе… — Заглянув брату в глаза, поджилками почувствовал его недовольство.
— Дункан может быть предателем… — Отказывая мне, покачал головой Август.
— Значит как на собаку надену ошейник и помещу на грудь рабское клеймо, а после, отправлю в авангарде отрабатывать свои долги перед родной империей, — холодно отозвался я.
— Это всё из-за той бледной коротышки, младшей из Бэгских. Только не говори, что после одной ночи с этой мелкой потаскухой ты как дурак влюбился. Если это так ты сильно меня разочаруешь брат… — Испытующе глядя прямо мне в глаза, кривя своей массивной челюстью, проговорил август.
— Как ты и сказал брат, она всего лишь одна из множества баб этого мира, — жестом попросив брата налить ещё воды, честно отозвался я. — Я не испытываю к ней каких то любовных чувств…
— Тогда почему? — слегка под успокоившись, вновь спросил Август.
— Потому что имел глупость пообещать то, что мне не подвластно, а мужчина должен бороться за свои обещания и слова. Хотя если честно, сражаться с тобой из-за бабской прихоти я точно не буду…
Наполнив мой кубок, Август усмехнулся, продемонстрировав мне свою широкую, демоническую улыбку и пару отсутствующих боковых зубов. Дождавшись, покуда я напьюсь, тот, поднявшись, подошёл ко мне, и как то неожиданно по-доброму стукнул по плечу.
— Мы ведь из рода Мидчелов, у нас в крови браться за то, что другим кажется невозможным, брат. Хорошо, я пощажу Дункана, если тот сдержит слово и предоставит мне голову предателя. Даю тебе три дня на сборы, назначай управленцев, трахайся, бухай, делай, что хочешь, но чтобы к наступлению утра четвёртого дня ты и твои люди уже выдвинулись из Нивграда, иначе, сам понимаешь… — Постучав меня по плечу, произнёс Август, а после, не дожидаясь моего ответа, двинулся к выходу из шатра. — Не подведи меня, брат.
Кинул на прощание Август.
К утру следующего дня, голова второго принца была вывешена на главных вратах столицы, но город и засевшие в нём аристократы по прежнему отказывались сдаваться.
Глава 23 — Дальний путь
За отведённые братом три дня, особо ничего в городе не произошло. Всё так же тихо мирно шло своим чередом. Всего за сутки после того, как армия Августа миновала наш регион и осадила столицу, моим подданным своими силами удалось очистить улицы, привести старенький, измученный временем городок в порядок.
Я же, борясь за каждую секунду, штудировал и общался с личностями, находившимися в списке Гвиния. Лучшие по его мнению претенденты на роль градоначальников действительно отвечали единственному главному критерию — образованный, а вот далее ну просто пиздец.
Вжившись в роль царя батюшки, я совершенно забыл какие кадры воспитываются нынешней аристократической «партией». Плюющие на народ, зацикленные на выполнении моих приказов и не думающие о том, что может произойти, если не вдаваться в житейские подробности крестьянского быта — именно такие индивиды раз за разом входили, а после и выходили из моего кабинета. Наталкивая на мысль, что с таким взглядом на жизнь как у местного дворянства, я мог посадить в кресло правителя даже безмозглого сельского дурачка, умевшего выговаривать всего одну фразу: «исполнять приказ».
Как итог, на второй день, невыспавшийся и озлобленный на всю ту местную буржуазию засевшую в мэрии, что больше дня пыталась продвинуть мне своих отпрысков в помощники, пришёл к единственно верному на мой взгляд решению. Вручил каждому из мало мальски важных министров по два камня, чёрному и белому, а после заставил голосовать, таким образом принимая решение большинства по тому или иному вопросу, не касавшемуся моего личного распоряжения или приказа. Слово четырнадцатого принца — закон, а остальное пусть решает случай, подкуп, шантаж и всё прочее, чем ранее пользовались местные.
Благодаря всё той же Эд, мелкой коротко стриженной Зорфе, которую я пощадил ранее, у меня теперь были глаза не только в мэрии, но и на улицах. Распорядившись, чтобы к той приставили троих верных ребят, отдал приказ каждые пятнадцать дней передавать мне на границу свежую информацию из города, вне зависимости от того будет она значимой или нет. О всем происходящем в стране мне и без того доложат, а вот о Нивграде… Хитрые аристократы могли попытаться утаить от меня свои промашки, вопрос в том, смогут ли они спрятать их от народа…
Бунт и мятеж в родном доме — это последнее, чего мне хотелось. Так же, ещё до выдвижения из города, распорядился, чтобы из моих личных финансовых источников, прямо из Нивграда доверенные люди выделяли средства на закупку дополнительного провианта, и постоянное и планомерное расширение моей «мини» куриной фермы, раскинувшейся у шахтёрского городка. В своих несушках я видел будущее!
Ну, или по крайней мере зимой их можно было пустить на мясо…
Самым болезненным для меня выдалось утро третьего дня, именно тогда, когда армия из моих личных трёх тысяч уже была собрана и пришло время выдвигаться, я впервые столкнулся с тем, что некоторые люди называют «горечью расставания».
Бьянка и Лили, две рабыни, женщины ставшие моими лишь по глупому стечению обстоятельств. Я всегда считал их приспособленками, которым по долгу их профессии очень повезло лечь под меня. Верил ли я их словам, когда разделял с ними одну постель? Нет конечно. Были ли их эмоции во время нашего с ними соития настоящими я тоже не знаю.
Одно лишь тогда мог сказать, их слёзы и мольбы той же Лили забрать с собой казались максимально правдоподобными и настоящими. Светловолосая любимица, вырываясь из крепких объятий смуглой Бьянки и подоспевшего на помощь дворецкого обещала быть полезной, клялась, что не боится смерти и пойдёт за мной хоть в самое пекло.