Перерождение
Шрифт:
При этом голова работала отдельно. Отдельно я – отдельно эмоции. Нет, кулинарные изыски Маги были выше всяких похвал, но пироги никогда не вызывали у меня чувства умиления.
Если анализировать, то потока эмоций было два… один – щенячье счастье, а второй – удивление и спокойствие по поводу наличия этого самого счастья. Я знаю, про параллельные потоки сознания, но это параллельные потоки эмоций. И это не эмпатия. Та приходит не так, волной, захлестывая с головой, это что-то другое. Новое. Странное. Опять Хэсау?
Один и тот же объект
Я оттолкнулась от двери и решительно пошла к шкафу, проверять теорию. Верхние платья, стеганные халаты, охотничьи костюмы, я вышвыривала на пол все, пока не добралась до самой дальней стенки. Там, укрытые легкой газовой полупрозрачной тканью висели те самые танцевальные костюмы, которые я не помнила. Ровно семь штук.
Первый комплект был розовым. Ядовито-розового цвета, который я совершенно не переносила, украшенный чересчур большим количеством жемчуга и побрякушек.
Гадость. Розовая гадость.
Руки самопроизвольно задрожали, погладив нежный шелк, и внутри родилось чувство восхищения, счастья и радости. Прелесть, какая прелесть.
Это было сюрреалистичное ощущение. С одной стороны, очень отчетливо – отвращение. Розовая гадость. С другой – восхищение и ностальгия. Прелесть.
Второй танцевальный комплект, украшенный мирийским кружевом, цвета морской волны. То же самое. Я наблюдала отстранено, анализируя эмоции. Чему-то внутри меня очень нравились эти псаковы тряпки.
Третий комплект. Четвертый. Ситуация повторялась.
Так, пойдем другим путем. Я забрала шкатулку с драгоценностями с туалетного столика и высыпала все на тахту горкой вперемешку.
Серьги, бусы, браслеты, цепочки, кольца. Целое богатство даже по меркам Высших. Дядя никогда не жалел денег для своей племянницы.
Я начала перебирать украшения по одному, держа каждое в руках несколько мгновений. Вот это широкое и простое кольцо, с гравировкой старинными рунами, оно мне нравилось. Но внутри все молчало. А вот эти длинные нефритовые серьги я не одевала ни разу, но именно вызывали вспышку узнавания и чувство счастья внутри.
Псаки.
Я перебрала все, отложив небольшую кучку отдельно. То, что не нравилось лично мне, но вызывало странные чувства.
Что можно попробовать ещё? Коробка с боевым луком Акселя занимала почетное место на низком чайном столике, я не стала оставлять его на стрельбище, буду ухаживать сама. Крышка щелкнула и на бархатном ложе появилась моя прелесть. Красивый, я повторила контуры резьбы кончиками пальцев. Надежный. Великолепный.
В ответ внутри всколыхнулось отчетливое отвращение. Много-много отвращения. Хотелось захлопнуть крышку, отправить коробку в самый дальний угол, и вернуться к тряпкам и украшениям.
Вот оно. Я поймала тебя, что бы это ни было.
Не может же все одновременно нравиться и не нравиться, вызывая полярные эмоции? Не может. Единственная идея, которая пришла мне в голову требовала дополнительной проверки.
В дверь постучали.
– Мисси, мастер Ликас ждет в лаборатории, – Нэнс осторожно заглянула в комнату и вошла. – Вы решили разобрать шкатулку? – она потянулась к маленькой кучке украшения и вытащила те самые нефритовые серьги. – Я давно говорила, почистить бы, мисси. Раньше каждый день носили, а сейчас почитай все свои любимые вещи забросили.
Забросили? Любимые вещи? Прекрасно.
– Забери их Нэнс. Все. И не возвращай, пока хорошенько не отчистишь. Потом собери здесь все, я кое-что искала.
– Айу, божечки, мисси, тут работы до полуночи. Вы мисси, в следующий раз скажите мне, я аккуратно найду…, – служанка с причитаниями бросилась к развороченному шкафу.
***
Освещение в лаборатории стало приглушеннее. Было достаточно светло, но яркость магических светильников изменилась так, что стало понятно – наверху, на улице, уже настал поздний вечер.
Ликас сидел, скрестив ноги, перед чайным столиком традиционной высоты, который по настоянию мастера Луция установили в дальнем углу. Луций сказал, что будет приходить ко мне пить чай.
Или так падал свет, или Ликас действительно был сумрачен. Лицо было в тени, брови нахмурены, пальцы ритмично отстукивают по столешнице.
– Вайю, – Наставник указал на мягкий коврик напротив. Я села, скрестив ноги. – Руки на столешницу, – он развернул мои ладони вниз, чтобы они упирались в стол. – На будущее, удобно уходить в Круг в медитации. Положение устойчиво при возвращении, и не вызывает вопросов, если что–то затянется.
Логично. Я кивнула в ответ.
– Закрывай глаза, Вот так. Теперь постарайся представить образ Хранителя, так, как ты видела в пещере.
Хранителя или Хранителей? Встречаться с мерзкой бабой ещё раз категорически не хотелось.
Но я послушно вздохнула и начала вспоминать, закрыв глаза.
Вспыхнул свет и начал обрисовывать силуэт фигуры. Широкие плечи, перевязь, сапоги, меня затянуло в какую–то воронку света и я открыла глаза уже во внутреннем пространстве. На той самой скальной площадке, перед пещерой. Полупрозрачная фигура Хранителя-мужчины молчаливо застыла за моим левым плечом.
Ликас появился на площадке мгновение спустя. Коротко, почтительно кивнул Хранителю и, подцепив мое запястье потащил дальше.
Картинка сменилась.
Теперь мы шагали по мощеной мостовой пустынной улицы. Стандартные южные постройки, лавки, чайхана. Народу на улицах не было вообще, как-будто город вымер.
Ликас подвел меня к чайхане, на входе тренькнули колокольчики, качнулись бусины штор и мы вошли внутрь.
В чайхане тоже было пусто.
Ни посетителей, ни слуг. Только ряды пустых низких столиков с циновками. В отдельном алькове справа сквозь ширму виднелся силуэт чьей-то фигуры и Ликас повернул туда.