Перерождение
Шрифт:
Кнут не сразу понял о чем Валентин, его мысли сейчас были далеки от бытовых тем.
– Оно полезнее, - сухо, даже немного грубо ответил Кнут.
– Может быть, может быть. Но все же вернемся к нашим баранам. Твой план, Кнут, неожиданно натолкнулся на преграду, которая хочет и может тебе помешать, - Валентин сел в одно из кресел рядом с камином и стал наблюдать, как занимается пламя меж поленьев, - а учитывая, что планы твои носят чуть ли не глобальный характер, то риск возрастает.
– К чему ты клонишь? Отказаться захотел?
– Думаю, если бы я отказался, то на завтра мой труп нашли бы в моей гостинице, а причину смерти так и не сумели бы установить. Современные яды убивают без следов. Я бы сказал… нежно, - Валентин
– Разумеется, - Кнут допил стакан и потянулся за новой порцией молока. – Так к чему ты клонишь?
– К тому: а не стоит ли придержать коней? Залечь, притаиться – сам же сказал, что федералы рыщут вокруг. Да еще и эти твари. Тяжело будет вести игру на два фронта.
– Промедление смерти подобно, так говорят, - ответил Кнут.
– Кто спешит… - начала Таша.
– Тот в капкан угодит, - парировал Кнут. – Довольно!
Компромисса Кнут не искал. Он взял стакан с молоком и прошел ко второму креслу, рядом с Валентином.
– Товар для моих бомб должен быть доставлен через три дня, - медленно попивая молоко, Кнут смотрел на огонь.
– Плюс-минус? – уточнял Валентин.
– Никаких погрешностей. Три дня – это максимум, который у вас есть.
– Придется поднапрячься…
– Уж изволь. Первая часть суммы уже отправлена на предоставленные счета. Их достаточно чтобы полностью оплатить вагон с «пыльцой» и твои билеты. Вторую часть я переведу как только товар прибудет, и я проверю его качество. Учитывая гостеприимство моей сестры - твое пребывание в России окажется максимально приятным.
– Что ж, - ухмыльнулся Валентин, - мне нравится, что ты не откладываешь дела в долгий ящик. Товар будет отправлен как можно скорее, - Валентин полез в карман штанин и достал прозрачный телефон.
– Тут не ловит, - раздался хрустальный голос Таши.
Валентин подумал, что это шутка. Но лицо Кнута было невозмутимо.
– Это же деловой центр?
– Предосторожность, - Таша улыбнулась и сделала последний глоток остывающего чая, - на столике слева телефон. Воспользуйтесь им.
– Видимо гостить у вас мне придется до самого отлета?
Валентин замялся. Он перевел взгляд на огонь, но почувствовал как в него пристально всматривается Кнут. Тяжелый взгляд бледно-серого лица был неприятен и тяжел. Валентин встал с кресла и направился к телефону. Выбора у него не было. С правилами он согласился сам.
Глава 29. Последний танец с гамбитом
Кнут создал для своего гостя самые комфортные условия, которые только может оказать малознакомый человек. В душе Валентин радовался, что спит на огромной кровати, на чистых отглаженных простынях, пахнущих лепестками каких-то цветов. Но на поверку выходило, что он всего-навсего пленник. Кнут ясно дал ему понять, что его присутствие за пределами их квартиры крайне не желательно. Впрочем, сам Валентин это прекрасно понимал. Таша распорядилась, чтобы их гостю доставили вещи из его гостиницы. Сама она взяла небольшой отпуск, чтобы поработать эти дни дома. Валентин радовался, что его заточение будет скрашено долгими беседами с прекрасной дамой.
Кнут не появлялся дома вот уже четвертый день. Но для него это было нормой. Ему было достаточно того мира что был за дверью фешенебельной квартиры. И чем холоднее и темнее в нем было, тем комфортнее Кнут себя чувствовал. Хотя он любил отсыпаться на своей кровати и поутру надевать на тело холодную, отглаженную рубашку с высоким воротником. Он вдыхал ее аромат и носил ее как ширму законопослушного гражданина.
Сейчас же Кнут находился далеко за пределами закона. Оставались считанные дни до осуществления первой части его плана. В одном из
Оставалось проконтролировать положение на местах. За Биологическим институтом круглосуточно наблюдали около двадцати наблюдающих из химбатов. Они менялись, переодевались, прятались, - Кнут был великолепным дрессировщиком. Его глазами были попрошайки, прокаженные и бомжи. Даже одетый в спортивный костюм горожанин на утренней прогулке мог оказаться его агентом. Кнут пристально следил за тем, как федеральные власти ведут себя. Каждый день ему доносили о состоянии дел в Химграде. За последний месяц в наукоград было стянуто два дополнительных батальона специального подразделения. Все они прибыли в город в штатском и на разном транспорте. Но это не помогло им скрыться от зорких глаз смотрящих. Их выдавало то, что их селили преимущественно в одном месте. Кнут предполагал, что их могут использовать для блокирования периметра вокруг города. Несмотря на то, что имеющихся подразделений в Химграде не достаточно для его полной осады, перекрыть въездные трассы они могли. Допустить это, значит, позволить занести топор над всей операцией. Нужен был отвлекающий маневр. Повышенное внимание Наци к Химграду и просачивающиеся слухи о готовящихся терактах где-то в Петрополисе сильно мешали. Но именно их Кнут и собирался использовать для создания дымовой завесы. Удар должен быть взвешенным, чтобы нанести вред химбатам, но достаточно убедительным, чтобы не вызвать подозрений. И Кнут выбрал идеальный для этого объект – водонасосная станция в Красных борах на юго-востоке Петрополиса.
Кнут стоял перед высоким зеркалом, наклоненным на каменную стену. Поправляя воротник, он смотрел на свое отражение и представлял цепочку предстоящих событий. Совсем рядом снуют его люди. Они заняты последними приготовлениями к захвату станции в Красных борах. Оставалось дело за малым – Кнут отправлялся на свидание. Он накинул на себя короткое синее пальто и направился к главному тоннелю, где его ждала тачка. Последние отряды химбатов, участвующих в операции, занимали свои позиции на дальних подступах к водонасосной станции. Они продвигались под землей, где им не приходилось прятаться за кустами. Около года назад Кнут приказал прорыть дополнительные тоннели с выходами на поверхность в районе станции. Они были достаточно узкими, но их ширины было достаточно для самого крупного в отряде человека. Химбаты выходили на исходные позиции. В половине пятого вечера Кнут постучался в дверь с номером 277.
Дверь открыла Елана. Она была одета в черно-белое вечернее платье до колен. В ее прямые черные волосы были вплетены серебряные струйки дождя. Она была почти без макияжа – всегда не любила его. Ее естественные румяна горели даже на бледном свету коридорного освещения. Кнут улыбнулся. Ему хотелось, чтобы сердце его съежилось и жалостно начало биться в своей сумке как когда-то при первой их встрече. Но оно молчало. Лишь бледные воспоминания о былых чувствах. Кнут протянул бледную руку; Елана ухватилась за нее.