Перерождение
Шрифт:
Вскоре в прессе начали публиковаться исследования о том, что бактерия – мония – не так уж и безобидна. Ее невозможно вывести из организма и даже обнаружить. Она бесследно пропадает. Но подобное невозможно. И вот через время в больницах в страшных муках умирают несколько начинающих спортсменов. Официально не было подтверждено что они умерли от монии. Но факт того, что они проходили курс их введения в организм не отрицался. Спортивные комитеты международного уровня проводили тщательные исследования. Необходимо было выяснить, являются ли монии причиной высоких результатов. Когда в игру вступил Олимпийский исследовательский институт, это означало одно – сомнения заронились на самом верху. Олимпийские функционеры желали выяснить природу высоких результатов спортсменов и отчистить свое имя от грязных нападок. И вскоре были объявлены первые результаты исследований. Использование бактерий-моний было запрещено Международным олимпийским комитетом. Наказанием за ослушание
2208 год стал началом массовой паники перед неизвестным вирусом. В этом году Объединенная Корея принимала на островах Кангва 79-е Олимпийские игры. Один из живописнейших уголков мира, принимал гостей и спортсменов. К тому времени большая часть спортсменов отказалась от экспериментов с мониями. Однако были спортсмены, которым отступать было некуда. Это были именитые призеры разных лет и соревнований. Они продолжали тайно посещать исследовательские центры, где занимались исследованиями монии. Одним из таких был Биологический научно-исследовательский центр в Химграде. Львиная доля открытий о свойствах монии основана на исследованиях Каро. Он жил в Деревне уже четвертый год. Ученые нашли способ маскировки монии, что позволяло победителям проходить дорогостоящий тест олимпийских лабораторий. Но эта мера была временной и вскоре у спортсменов начинали проявляться признаки чужеродного воздействия – белые пятна на кистях рук и ступнях. Спортсмены тщательно скрывали эти проявления. Они заматывали бинтами конечности, тонировали, прятали их под одеждой. Но никто не знал, что проявление пятен является очень опасным симптомом, который говорил о начале перерождения.
И вот он, волнительный момент, трибуны водного стадиона на острове Новый Куонджи, готовы затаить дыхание: десять пловцов готовились к заплыву. Его звали Вайнов Али и ему было 24 года. Блестящий спортсмен своего времени, прославивший Казахстан на мировой арене. Он испытывал небольшое недомогание: кружилась голова, а от воды тошнило. Тренер предложил отказаться от дальнейших соревнований. Но Али шел к абсолютной победе. Он разделся. К своему месту он подошел слегка пошатываясь. Это заметили стоявшие рядом спортсмены. Но Али выдал все за шутку. Спортсмены приготовились. Последние секунды на старте. Трибуны молчали: от Али ждали еще одного рекорда. Спортсмены смотрели на водную гладь: концентрация сил, мысли в сторону. Только победа, победа над Али. Старт! Крик трибун, плеск воды, брызги, все ринулись вперед… Капли крови падали в воду. Али стоял не шевелясь. Ему было тяжело дышать, он не мог пошевелиться. Из носа и рта шла кровь, он кашлянул и рухнул в воду. К нему на помощь прыгнул первым его тренер с ассистентами. За ними дежурившие спасатели. Спортсмены поняли, что что-то не так лишь спустя время. Кто-то из них оказался в красной от крови воде. Они видели что Али без сознания и помогали вытащить его из бассейна. Подбежали врачи. Когда они попытались сделать непрямой массаж сердца, грудная клетка Али с хрустом прогнулась. Врачи растерялись. Молодой спортсмен истекал кровью. Обильное кровотечение. Через десять минут стало понятно, что спасти его не удастся. Некоторые зрители в ужасе покидали стадион, но многие сидели и наблюдали. Интерес был слишком велик. Через полчаса, кровь из носа пошла у тренера. У него и его помощников раскалывалась голова. Ноги и руки сводило. Еще через пару минут симптомы повторились у врачей, у всех кто находился рядом с телом Али. Спортсмены, спасатели, судьи все начали валиться на пол от страшных болей. Зрители в панике бежали к выходам. Но было уже поздно. Через сорок минут похожие симптомы начались и у них. Словно невидимая коса медленно проходила по людям, подкашивая их. Врачи, находившиеся на олимпийских объектах, констатировали обширное внутреннее кровотечение, в том числе в голове. Было поставлено оцепление. Людей просили оставаться внутри. Но нельзя оставить внутри то, что разлетается по воздуху. Через три часа власти приняли решение о введении на островах Кангва режима чрезвычайного положения. Мосты были разведены. Острова взяты под карантин. Спустя сутки на острове Новый Куонджи не осталось ни одного живого человека.
79-е Олимпийские игры так и не были завершены. Была объявлена полная эвакуация с прибрежной зоны всего населения. Люди на других островах архипелага Кангва оказались незаражены. Их также вывезли. Последовавшие исследования дали имя новому вирусу «белая язва». Источником назвали бактерию монию, которой был заражен Али Вайнов. С того времени в людях поселился страх перед ужасной, бесконтрольной болезнью, способной убить более тридцати тысяч человек за одни сутки.
После этого случая исследовательские
Исследованиями моний занимались строго подконтрольные научные центры. И вскоре российские ученые сделали потрясающее открытие. Бактерии монии приводят к необратимым мутациям в организме и что некоторые из них можно контролировать.
В одночасье олимпийское движение потерпело крах. Люди боялись. Спонсоры сворачивали свою деятельность. Олимпийское движение впервые за триста лет остановилось.
Вокруг исследовательских центров поднялся скандал. Их обвиняли в гибели людей. Однако власти государств быстро перенаправили гнев народа на поиски внешних врагов. В мире поднялся градус напряженности. Государства обвиняли друг друга в заражении. И больше всего подвергались нападкам: Россия, США и Китай. Они открыто признавали наличие резерваций для больных «белой язвой». Но всячески отрицали какое-либо использование этого вируса кроме как для исследований. Спустя два года страсти стали утихать. Предположение о применении «белой язвы» как оружия ставилось под сомнение из-за ее неподконтрольного распространения. Других же данных у спорящих не было. И спорить вскоре было не о чем. Других заражений не было. Впрочем, как и новых Олимпийских игр.
Кроберг хорошо помнит то время. Как толпы журналистов осаждали БиоНИЦ. В России еще на памяти была эпидемия неизвестного вируса в пригороде Екатеринодара. Не требовалось особых усилий, чтобы связать эти события. Федеральная власть намерено не стала отрицать это. Напротив, через несколько дней с официальным заявлением выступил профессор Александр Винбург. Он откровенно рисовался и радовался, что для общения с прессой выбрали именно его. Он любил журналистов, и умело их использовал в своих играх.
На большой пресс-конференции Винбург рассказал о полной идентичности двух случаев эпидемии: в Екатеринодаре и на архипелаге Кангва. Вместе с тем Винбург особо отметил, что екатеринодарская трагедия не дала сколько-нибудь стоящих образцов. Министерство науки тогда обратилось ко всем странам за помощью в исследовании. Результатом этого стало открытие монии. Однако что именно она приводит к эпидемии стало понятно лишь после трагедии на Олимпиаде в Объединенной Корее.
Имея дипломатические и научные соглашения о сотрудничестве с Объединенной Кореей, в Россию было отправлено огромное количество останков тел погибших. Они были в ужасном состоянии. Бактерии монии вызывали множественные повреждения тканей на клеточном уровне. Однако в тот день, когда самолет с останками приземлился в специализированном аэропорту, Кроберг впервые искренне поблагодарила Винбурга. Столько материалов и они направятся в БиоНИЦ. После чего лучшие из них к ней в Деревню. Так началась новая жизнь для ее крестника.
Кроберг почувствовала дрожь в руках. Она оторвалась от воспоминаний и осмотрелась. Переливание близилось к завершению. На лице Ростова висела довольная улыбка. Кроберг подошла к приборам. Они зафиксировали восстановление иммунной системы.
– Радоваться еще рано, но ты не хуже меня понимаешь что это обнадеживает, - Ростов чувствовал напряжение Кроберг.
– Эта ночь будет решающей.
Кроберг в знак одобрения провела ладонью по руке Ростова. Профессор удивленно посмотрел на нее. Но вскоре отвернулся: лучше не заострять.
Кроберг подошла к Каро и встала рядом с Ольгой. Сейчас в них обеих было сильно желание снять бинты с его лица. Только причины у каждой были свои. Прибор прозвенел об окончании переливания. Медсестры оживились. Они вытащили катетеры, обработали места проколов. Как только они покрылись свернувшейся корочкой, образовав пробку, девушки приступили к перевязке. Датчики свидетельствовали об отсутствии в воздухе летучих моний. Желтый уровень опасности автоматически был снят системой защиты. Персонал вздохнул: скоро можно будет снять плотные костюмы. Кроберг напомнила о том, что Каро в срочном порядке нужно вернуть в палату и все могут быть свободны. Ростов напомнил о двух других кроликах в помещении. Елена пренебрежительно отмахнулась. Ольга подхватила:
– Их уже перевязали. Состояние девочки удовлетворительное ее можно вернуть в дом. Погорелец плоховат. За ним нужно понаблюдать.
– Да, черт его возьми, - смягчилась вдруг Кроберг. – Он еще пригодится с его удивительными АТ-цитами.
Ростов прищурился: что она имела ввиду? Но, как и все он был рад окончанию процедуры и стремился поскорее удалиться из операционной. Датчики на стенах несколько раз прозвенели. Кроберг дернулась. Но все было в порядке: они лишь зафиксировали резкое снижение биоактивности организма. Сердцебиение, дыхание и скорость обмена веществ упала почти до нуля. Ростов успокаивал Кроберг, но ей не требовались слова со стороны. Это состояние Каро хорошо было ей знакомо. Елена когда-то назвала его биологической медитацией. В организм Каро было влито три литра чужой крови, и он решал, что с ней делать: отвергнуть или принять.