Перерождение
Шрифт:
– Сожрать тебя что ли… - подумал я вслух. – Ляхи то вон какие мясистые.
Прокашлявшись и отдышавшись, она снова встала, но теперь уже на разбитые коленки. Кажется, она сильно приложилась лицом. Кровь тяжелыми каплями срывалась с кончика носа.
– Похоже ты все-таки сильнее меня… - констатировала она. – Но попытаться стоило.
Зачерпнув снега из ближайшего сугроба, я сжал его в ком и протянул ей.
– Приложи, легче станет, - привычно бросил я.
– А смысл? Добей и дело с концом.
– Успеется, - резонно заметил я. А потом добавил для острастки: – Живое мясо дольше не портится.
– Тварь… -
– Тут уж прости. Никогда не знаешь кто тебе попадется.
Я мину десять обдумывал ситуацию, попутно заметив, что холод сегодня меня не беспокоит. Так легкий дискомфорт и только то. Диковато это все было. Внезапно так… Задремал в теплой постельке и на тебе! Очнулся уже здесь. Но дивиться сейчас было некогда, нужно было срочно решать проблемы насущные.
– Встань! – приказал я, и демоница повиновалась.
Ощупав ее одежду, я обнаружил хорошую подкладку. Везде, за исключением промежности. Видимо она предпочитала быть всегда готовой к… трапезе. В любом случае, замерзнуть она была не должна.
– Раздевайся.
Она принялась расстегивать свое короткое приталенное пальто и потянулась к юбке.
– Ты чего делаешь, дура? Плащ снимай! И тесемки.
– Ага… - разволновалась она.
Отобрав у девки плащ, я при помощи ее же кинжала отрезал от него два одинаковых куска. Намотав их на ноги на манер портянок, я закрепил все тесемками. Получилось сносно. Остатков плаща хватило для того, чтобы закутаться в них как в одеяло. Позаимствовав ремень, я сделал вырезы для рук и соорудив некое подобие восточного халата, подпоясался им. Стало совсем хорошо, хоть и смотрелось нелепо.
– Ну пошли, горюшко… - вздохнул я, глядя на поникшую девку.
– К… куда? – вздрогнула она.
– В гости к тебе. Вещей при тебе нет, провизии тоже… Значит живешь где-то поблизости. Давай, показывай дорогу. Жратва то дома есть?
– Есть… - угрюмо буркнула она. – Да не про вашу честь…
– Шагай давай! - Я слегка подопнул ее портянкой. – Пока не передумал.
Убивать сие существо я конечно же не собирался. Ведь хорошо же сложилось. Мы вдали от городов, вокруг леса, а она то уж точно знает, что к чему. Опросить носителя культуры о его среде обитания лучше всего в спокойной обстановке. Я уже понял, что это иная действительность, а не мой бред. Уж больно реалистично тут все. Вернее, больно и реалистично…
Недалеко – это понятие неопределенное. Шли мы по плотному слежавшемуся насту, заметая за собой следы пушистой еловой веткой. При чем не я, а она настояла на этом. Легкий пушистый снежок, падавший с неба, должен был завершить начатое. Километров пять я волочил за собой этот веник, следя за тем, чтобы следов не оставалось. Часа через два мы набрели на пещерку, выдолбленную в известняке. Она скрывалась в низине оврага, который служил одновременно и двором. Деревья надежно скрывали жилище от посторонних глаз. Снег тут был утоптан, у входа заготовлена солидная скирда дров. Неподалеку журчал незамерзающий ручей под толщей снега. Стена, отделяющая пещеру от улицы, была сработана из массивных, обтесанных кольев, пролита смолой и законопачена. Выступ над входом служил природным козырьком, а толстые стены и наст из снега сохраняли внутри тепло.
Разумеется, тут были и ловушки. Я с иронией посмотрел на деву и пропустил ее вперед. Пошурудив палкой в сугробе она разрядила спрятанный там арбалет. Стрела глубоко засела в бревне напротив входа.
– Милости прошу… - безрадостно пригласила она. – Жратва там…
В остывшем за ночь очаге висел средних размеров котел. Внутри, подернувшись холодным жиром, плескалась какая-то похлебка. Пахло едой, так что выбирать не приходилось.
– Ты хозяйка, ты и угощай гостя. Только давай без глупостей. Зла я на тебя не держу, но, если что сразу отвечу, – предупредил я.
– С чего вдруг? – спросила она, подкладывая дрова.
– Видишь ли, кроме всего прочего я человек военный. Хорошей дракой меня не удивить. Так что давай, шевели ручками.
– Ты… помнишь прошлую жизнь? – насторожилась она.
– Ясно и четко. А что, не должен?
– Хреново это… - вздохнула она. – Мы тут вашего брата ненавидим, если что. Такие как ты редкие, но самые опасные. Откуда хоть?
– Из мира… машин, - подумав ответил я. У нас там была большая война, и я, в общем то не сильно жалею, что помер. Хотя и не верится до сих пор.
– Такие к нам уже приходили…
– А звать то тебя как, кобылица?
– Чего сразу кобылица то?! – возмутилась она.
– Весишь как молодая кобыла. Хрен поднимешь…
– Венге, мое имя. А твое?
– Как Венге…?!
Я вдруг осекся, почуяв неладное. Сердце дрогнуло…. Прикрыв глаза, я мысленно перенесся к созданному когда-то описанию и прочел его вслух:
– Венге - одинокая демоница, изгнанная своим родом из за иных взглядов на жизнь. Не смотря на вечно мучающий ее голод отказывается есть людей, и пить их кровь. Хотя особой любовью к оным не отличается. Будучи сильнейшим чистокровным суккубом, сама не зная того, она довольствуется малым, совращая мужчин, забредших в южные топи и лишая их памяти. Тварь редкая, но без нужды не убивает. Живет одна, в уединении, проклиная судьбу и свою мать, вставшую во главе кровавого клана…
– Ты это чего… - насторожилась она. – Знаешь меня?!
– Этот лес… называется северный Фортрейн? – спросил я осторожно.
– Да… - еще больше перепугалась демоница.
– А война семи наций уже была?
– Уж лет сто прошло…, да кто ты такой вообще?! – вскрикнула она.
– Интересно… не помню, чтобы здесь были обелиски для перерожденных… - протянул я задумчиво. – Вот так сюрприз.
Моя нечаянная догадка внезапно обрела подтверждение. Наверное, это чья то злая шутка, но я, похоже попал в мир, который сам же и создал. Да, да… тот самый ненаписанный роман. И Венге являлась его персонажем. Правда здесь ее быть не должно…
– А чего тебе в южных топях не сиделось? – Это был тестовый вопрос.
– Так это когда было… Там люди все леса вырубили, торф теперь добывают. Уж лет двадцать, наверное. Пришлось уйти оттуда.
– Ясно…. А кто правит сейчас?
– Король Олаф, кажется. Я давно в люди не выходила, знаешь ли.
– Чего там с едой? – спросил я, почуяв приятный мясной запах.
Венге помешала похлебку и накрыла котел крышкой. Подойдя ближе, она присела у моих ног. Лицо ее раскраснелось. Нет, не от смущения, а то того, что оно и должно быть красноватым, по природе своей. Видать на морозе кожа теряет свой естественный цвет, и я не заметил этого. У Венге были красивые, голубоватые глаза и длинные черные ресницы. Да и лицом она была хороша. Конечно… я ведь сам создавал ее внешность. Причем не с первого раза. Уж больно личность противоречивая.