Перерождение
Шрифт:
Уже когда мыла руки, услышала снова моих сопровождающих, но теперь к ним примешалось грубое звучание низкого мужского голоса, от которого у меня почему-то забегали неприятные мурашки по спине. Прижавшись к двери, я выглянула в щель и увидела реально здоровенного бритого детину, стоявшего ко мне спиной и чуть склонившегося к миниатюрным старушкам, как будто он их так лучше слышал. Хотя мне его поза показалась скорее какой-то угрожающей, нежели наполненной вниманием.
– Уже очнулась? – пророкотал он. – Когда мы сможем ее домой забрать?
Какой такой «домой»? С каких пор я живу по соседству с кем-то столь пугающим? Что-то я даже среди дальних соседей, не то что ближних, вот такого «шкафину с антресолями» не припоминаю.
– Дык, вы к врачу дежурному подойдите и спросите. Она осмотрит и
Санитарка еще вещала, а детина уже резко развернулся, и я едва сдержалась, чтобы не шарахнуться от двери, когда мельком увидела его лицо. Я реально мало видела людей более пугающих, чем он.
– Кто ее спрашивать будет, – буркнул он себе под нос и зашагал по коридору.
Я выдохнула, неожиданно осознавая, что, видимо, влипла не пойми как в историю гораздо более паршивую, чем просто нападение полоумной дворняги. В висках застучало, а в спину будто кто-то толкал, когда я быстро пересекла туалет и открыла окно. Мне нужно сбежать – вот что я осознавала абсолютно четко в тот момент, а об остальном я подумаю позже. Ничего не ощущалось более важным, чем исчезнуть отсюда немедленно и никак не пересечься с тем жутким типом и остальными.
– Ну хоть в чем-то мне, выходит, везет, – пробормотала, увидев, что это первый этаж.
Несмотря на это, в здании имелся еще полуподвальный этаж, и окно было над землей метрах в двух, так что после прыжка я упала и полежала в позе эмбриона до тех пор, пока накрывшая от сотрясения волна боли не отхлынула. Потихоньку поднявшись, я поковыляла прочь так быстро, как только удавалось передвигать измордованное бешеной зверюгой и медициной тело. Возможно, стоило бы держаться подальше от освещенных улиц, следуя моей собственной, еще совсем недавно выведенной формуле безопасности, но именно через главный проспект следовал максимально короткий путь к моему дому, который я наспех выстроила в голове. А петлять и создавать более скрытый, но длинный маршрут у меня сейчас не было ни моральных, ни физических сил. Наплевав на свой удручающий внешний вид, похромала через дорогу, как только зажегся зеленый.
– Эй, подруга! – окликнул меня звонкий женский голос сзади, и я бросила короткий настороженный взгляд через плечо. – Куда это тебя понесло в таком виде? Больница в противоположной стороне!
Я буркнула что-то совсем невежливое в ответ и поковыляла дальше, потея и ощущая все усиливающийся озноб. Все же осень, хоть и ранняя, не самое удачное время для того, чтобы бродить по улицам в тонком больничном халате на голое тело.
– Чокнутая, я серьезно, – продолжила настаивать невидимая в темноте салона женщина. – Давай хоть подвезу куда надо.
– Денег нет! – без выкрутасов поставила я в известность эту самаритянку-доброволицу.
– А то и так не видно, что с тебя не взять ничего, кроме анализов! – фыркнула она в ответ, и я сдалась.
– Маша! – представилась девушка, когда я с облегченным вздохом опустила зад на теплое кожаное сиденье ее автомобиля.
– Рори, – пробормотала я в ответ и назвала адрес… ну, почти точный. Мало ли. Паранойя – наше все.
– Это чего за имя такое?
– Какое мама с папой дали, – вяло огрызнулась, понимая, что, вероятно, стоило быть полюбезнее с кем-то желающим бескорыстно помочь. А может, нужно было просто назваться Светой или Ирой, и тогда не было бы дополнительных наводящих вопросов.
Ехать до моего дома от больницы было всего-то минут семь, так что мне без труда удалось выдержать, что Маша всю дорогу любопытно косилась на меня, а она смогла сдержать явно распирающее ее желание начать меня расспрашивать. Едва она затормозила на нужном перекрестке, я, скривившись от боли почти повсюду и ощущения уличного холода, пробиравшего до костей, выбралась из автомобиля и пробормотала скомканно слова благодарности.
– Эй… Рори, да? – окликнула меня девушка, которую я даже не удосужилась толком рассмотреть, – Моя визитка, возьми, а?
– Зачем? – насторожилась я.
– Ну мало ли… Если твой дружок опять вытворит что-то и идти будет некуда… Короче, возьми.
Она решила, что это меня сожитель так уделал? Да, собственно, какая разница? Помогла – и ладно. Буркнув «спасибо», только чтобы быстрее отвязаться, сунула тисненый прямоугольник в карман казенного халата и устремилась в сторону дома. Вломившись чуть позже в незапертую все это время дверь и услышав приветственно-обиженное «мяу» Барса, осела на пол прямо в прихожей и только тогда позволила себе раскиснуть. Трясущимися руками нащупала в вазе на тумбе пачку сигарет и зажигалку, судорожно затянулась, вытирая безудержно полившиеся слезы и проводя мокрыми от них пальцами по выгибающейся спине требовательно трущегося об меня кота. Ну вот и я дома. Что делать дальше, подумаю прямо после того, как справлюсь с нервным ознобом и слезами.
ГЛАВА 45. БЫВШАЯ
Проснулась я, кажется, от холода. Добравшись до постели, укрылась обоими имевшимися в доме теплыми одеялами и вырубилась окончательно, лишившись сил. И вот сейчас очнулась как от толчка в плечо, а может, от стука собственных зубов или дрожи, сотрясавшей все тело. Такое чувство, что кто-то заменил все мои кости на их ледяные копии, и сейчас они вымораживали внутренности и мышцы. При этом пот лился ручьем, и постельное белье вокруг меня было настолько мокрым, словно его из ведра облили. Дико хотелось есть, пить и в туалет – и все это сразу. Но от одной мысли выбраться из свитого из одеял жаркого гнезда меня начинало колотить еще больше. Подумала, что вполне могу еще потерпеть со всеми нуждами какое-то время. Час или два… или до следующей недели. Неужели чертова псина не только изорвала меня, но и заразила какой-то дрянью? Я потрогала ключицу через повязку, но, как ни странно, резкой боли не почувствовала. А ведь если рана инфицирована, то должна жутко болеть, разве нет? В конце концов, напала зубастая тварь на меня как раз около помойки, и страшно представить, где ковырялась до этого своей вонючей мордой и что грызла теми же зубами, что вонзила в меня. Думать о том, что агрессор весьма мало был похож на нормальную собаку и не могло животное вот так швырять меня, как невесомую плюшевую игрушку, пока отказывалась. Ведь я перепугалась едва не до смерти, с первого же раза сильно ударилась головой, и мало ли что потом причудилось. Мысли текли вяло, заторможенно крутясь вокруг самочувствия, все остальное было где-то на периферии, и до меня не сразу дошло, что раздражающий повторяющийся звук – это дверной звонок. Зеленые цифры на часах утверждали, что сейчас полчетвертого, и кого принесло в такое время – непонятно. В любом случае я уже ненавидела этого кого-то, просто потому что вылезать из постели все же пришлось. Посмотрев в глазок, увидела высокого блондина в черной кожаной куртке, который пялился на дверь так, будто точно знал, что я смотрю на него с другой стороны. Выглядел он не так устрашающе, как громила в больнице, но все равно мне категорически не понравился. И поэтому я просто тихонько стояла под дверью, ожидая, что ему надоест трезвонить и он свалит восвояси. Я его не приглашала, знать не знаю, так что в одно место вежливость. Минут через десять визитер сдался. Еще раз взглянув в глазок, увидела пустую площадку и, облегченно вздохнув, поплелась в сторону ванной. За спиной что-то натужно скрипнуло, раздался звонкий щелчок металла, и, едва я успела развернуться, дверь бесшумно распахнулась, являя мне сразу и больничного громилу, и блондина. Придушенно завизжав, я метнулась прямо по коридору к кухне и захлопнула хлипкую дверь, упершись в нее руками, но тут же по ней шарахнули, распахивая и отбрасывая меня к шкафчикам. Бугай из больницы молниеносно оказался передо мной и, схватив за шею, вздернул в воздух, одновременно лишая и опоры, и возможности дышать.
– Какого черта ты творишь? – недовольно рыкнул на него блондин.
– Сверну ей шею – и делу конец! Еще бегать за этой мелкой гадостью по городу! – голос здоровяка напоминал грохот.
Мои глаза начали закатываться, в них стремительно потемнело, все царапания и брыкания были бесполезны.
– У вас, смотрю, в порядке вещей нарушать законы! – еще более зло сказал блондин, ударил по руке, удерживавшей меня, и я рухнула на пол, когда пальцы бугая разжались.
– Да ты вообще рамсы попутал бить меня! – взревел он и развернулся, отбрасывая мой довольно увесистый обеденный стол. – Я тебя сейчас порву на хрен!