Перерожденная
Шрифт:
Почему-то стало так неловко, будто я подглядываю за чем-то неприличным, настолько она не скрывала своей любви к нему. Отвернулась от Гилеры и тут же почувствовала, как сердце пропускает удар. Вслед за вампиршей из кареты вышел Эрбин.
Я понеслась к нему не менее стремительно, чем только что Гилера к демониту. Он едва успел раскрыть для меня объятия, а потом бережно привлек к себе, пока я, уже не сдерживаясь, рыдала на его груди. Куда-то исчезли стыд и нежелание показывать слабость. Перед Эрбином не стыдно, не страшно. Он единственный, у кого мне хотелось искать утешения.
— Все хорошо, моя девочка. Теперь все будет хорошо… — шептал он, гладя по волосам.
Сердце замирало от этих слов, а слез становилось еще больше. Будто прорвалась невидимая плотина. Я судорожно всхлипывала, цепляясь за того, кто стал даже ближе, чем родной отец.
— Эрбин, мне так плохо… — едва сумела выдавить я и он успокаивающе похлопал по спине.
— Сейчас мы вернемся в Обитель и ты все расскажешь, хорошо?
Ощущение реальности возвращалось с трудом. Так не хотелось отлипать от Эрбина, одно присутствие которого дарило чувство безопасности и защищенности от всего плохого. Но я понимала, что сейчас и правда не время и не место для откровений. Неохотно отстранилась от Эрбина и позволила тому подойти к Гилере. Лицо Властелина, только что светящееся нежностью, будто окаменело. Стало жестким и холодным, будто мраморная маска.
— Поспеши, иначе я передумаю, — обратился он к Гилере.
Я не понимала, что он имеет в виду, но сейчас меньше всего хотелось думать над очередной загадкой. Асдус и Гилера уложили демонита в карету и мы все забрались внутрь.
В Тарнис ехали в гнетущем молчании. Я прижималась к Эрбину, словно ребенок, нуждающийся в поддержке, и его рука, обвивающая мои плечи, будто укрывала от всего мира. В то же время от выражения лица наставника мороз шел по коже, пусть я и понимала, что адресованы его негативные эмоции не мне.
Асдус выглядел слегка озадаченным и то и дело переводил взгляд с Гилеры на Эрбина.
— Что с ним будет? — наконец, заговорил он, кивая в сторону демонита, которого устроили на их с Гилерой коленях.
И я понимала его беспокойство. Асдус был убежден, что Гилера не желает впутывать в дело Эрбина. Уж слишком тот враждебно настроен к Эннию. Конечно, Гилера, как глава клана, по его мнению, могла тому приказать, но уж слишком независимо всегда вел себя Эрбин. И Асдус, живший бок о бок с нами в Обители, прекрасно это видел. То, что Гилера не желала подавлять силой своего помощника. Тому стоило всего лишь намекнуть кому-то из других кланов о том, что произошло в мире смертных, и Энния пришлось бы отдать на заклание. Он теперь отступник. Пока об этом не знают другие, можно скрыть, но все ведь может измениться в любой момент.
Эрбин одарил рыжего таким тяжелым взглядом, что тот отвел глаза. То, что даже Асдус робел перед ним, наверняка удивляло его самого. Асдусциас Дарнадар был готов бросить вызов всем и каждому. Но в Эрбине инстинктивно чувствовал нечто такое, что тревожило на подсознательном уровне. Я знала, что именно, но понимала, что не имею права рассказывать об этом даже Асдусу.
Властелин доверился мне и я не собиралась обманывать его доверие. Уже то, что я одна из немногих, кто знал правду о том, кто на самом деле Эрбин, наполняло гордостью.
— Пока мы разместим твоего брата в Обители, — все же ответил наставник на вопрос демона. — О его дальнейшей судьбе сообщим позже.
— Но мне ведь не стоит беспокоиться о безопасности для его жизни? — осторожно спросил Асдус.
Гилера изменилась в лице и метнула на Эрбина затравленный взгляд, который рыжий, к счастью, не заметил.
— Все будет зависеть от его поведения, — проронил наставник и отвернулся, давая понять, что не желает продолжать этот разговор. — Властелин желает лично убедиться в том, что он в дальнейшем станет вести себя разумно.
Снова воцарилась тишина. Я видела, как сильно встревожен Асдус и прекрасно его понимала. Теперь судьба Энния не в руках клана Гилеры, а в руках Властелина. Только он будет решать, жить демониту или умереть. И то, что обычно Властелин не церемонился со своими детищами, уверенности не добавляло.
Я постаралась мысленно успокоить Асдуса, сказала, что попробую уговорить Властелина не убивать Энния. Тот немного нервно кивнул. Эрбин же бросил на меня слегка насмешливый взгляд и я тут же смутилась. Понимала, что он слышал все, что я говорила демону.
— Вы же не станете убивать его? — обратилась уже напрямую к Властелину, зная, что наш мысленный разговор никто больше не услышит.
— Если бы я хотел его убить, сделал бы это на месте, — откликнулся Эрбин и я немного успокоилась. — Но полагаю, твой демонит предпочел бы смерть тому наказанию, что его ждет.
Я затаила дыхание, ожидая, что он как-то объяснит свои слова, но наставник отвернулся к окну. Продолжая поглаживать мое плечо, о чем-то задумался, а я не осмелилась потребовать объяснений. Да и не желала вступаться за Энния после всего, что тот натворил. Он и правда заслуживает наказания, как бы Асдусу ни хотелось оградить брата от всего плохого.
Но все же существовало кое-что еще, что не давало покоя.
— Эрбин, почему Энний все это мне показывал?
Наставник чуть вздрогнул, будто отрываясь от каких-то размышлений, и повернулся ко мне. И мы возобновили наш мысленный диалог:
— Думаю, тут частично сработал твой дар видеть чужие воспоминания. Энний настолько сожалел о том, что между вами все разладилось, что непроизвольно пытался телепатически наладить с тобой контакт. Наверняка он и сам не осознавал, что делает.
— Тогда почему я не могла запомнить то, что он показывал? Ну, по крайней мере, последние видения, — задумчиво добавила, вспоминая, что поначалу все было не так.
— В твоей жизни ведь что-то изменилось как раз в то время… — мягко проговорил Эрбин.
Я невольно покраснела, осознав, что как раз тогда наши отношения с Диором перешли на новый уровень. И как всегда, наставник без труда прочел все, что происходило в моей голове.
— Ты невольно сама блокировала то, что могло нарушить возникшую связь между тобой и Воином. Если бы помнила о том, что творил Энний, тебе пришлось бы как-то действовать, снова впускать в свою жизнь демонита. Своего рода защитная реакция. Тоже непроизвольная, как и у Энния.