Перерожденная
Шрифт:
— Хочу! Хочу понять тебя лучше. Для меня ты пока остаешься запертым на множество замков. Я даже не уверена, настолько ли сильны твои чувства ко мне. Иногда кажется, что с твоей стороны это всего лишь дружеская симпатия.
Я тут же устыдилась. Какое право я имею требовать от него признаний, если сама не люблю? И все же важно было узнать правду. Почему могущественный Властелин выбрал именно меня?
Чтобы помочь ему начать, я решилась задать более нейтральный вопрос:
— Ты сказал, что был когда-то Воином Светлого бога. Как получилось, что в итоге оказался здесь… Тем, кто ты есть сейчас.
Губы Эрбина тронула горькая улыбка. Он вернулся за стол, задумчиво устремил глаза вдаль и произнес:
— Иногда судьба и боги любят играть с нами. Сочетать настолько противоположное в людях, что это кажется невозможным… — помолчав, продолжил: — Ты ведь слышала о Сумеречных ведьмах?
Не совсем понимая, почему речь зашла об этом, я неуверенно кивнула.
— Да, Асдус водил меня к одной из них. Ее слова произвели сильное впечатление. Наверное, в таких людях и правда есть что-то запредельное. Связь с сумеречной энергией.
Эрбин как-то болезненно улыбнулся.
— Так и есть. В одних больше, в других меньше. Среди людей мира смертных тоже встречается подобная связь, хоть и реже, чем здесь. Но ни в пограничье, ни в мире людей эта связь не сочетается с тем, что противоположно ей.
— О чем ты?
— О том, что я как раз из таких «счастливчиков». Можешь ли ты представить, что значит быть сумеречным колдуном в мире людей, да еще в сочетании с силой избранника Светлого бога?
У меня перехватило дыхание. Я даже не нашлась, что сказать на это, только хлопала глазами, пытаясь переварить услышанное. Но такое плохо укладывалось в голове.
— Странное стечение обстоятельств, — продолжил Эрбин, не глядя на меня и, по-видимому, и не ожидая ответа. — Моя мать была сумеречной ведьмой, от которой избавились, когда прознали о ее способностях. Я тогда был еще совсем маленький. Около трех лет. Но я помню тот день так, словно все случилось вчера. То, как в наш дом ворвались двое людей с известными тебе амулетами. Позже я узнал, что сами по себе сумеречные ведьмы не излучают ту энергию, на которую амулеты реагируют, как на нечисть. Только лишь, когда ведьма творит свое колдовство. Но им достаточно было слухов от тех, кто пользовался услугами моей матери, чтобы прийти и проверить. Достаточно было прижать амулет к ее лбу, как он засветился алым. И это стало для нее приговором. Меня Воины заметили не сразу. Испугавшись чужаков, я прятался под кроватью, пока они мучили мою мать.
— Это ужасно, — выдохнула я, чувствуя, как начинает колотить дрожь.
— Она до последнего смотрела на меня, мысленно посылая приказ не высовываться из укрытия. Тогда я толком не понимал, почему могу разговаривать с ней так, не прибегая к обычной речи. Не знал, что простым смертным такое не под силу. Во мне была та же сила, что была в ней. И если бы они это поняли…
— Неужели Воины Светлого бога могли бы хладнокровно убить ребенка? — выдавила я, не в силах поверить в подобное.
— Для них я не был бы ребенком, — жестко усмехнулся Эрбин. — Всего лишь нечистым отродьем, от которого необходимо избавиться. На свою беду, я не послушался матери и все же вылез из-под кровати. Бросился к ним и попытался оттащить от нее. Не мог вынести того, что они с ней делали. Мне ведь все еще казалось, что она жива, просто глаза закрыла. Согласно ритуалу, нечисть после смерти нужно обезглавить, а потом сжечь. До того, как меч Воина коснулся ее горла, я и выскочил. Плакал, звал маму.
Помню это ощущение сильной руки, схватившей за шиворот и поднявшей в воздух. Из этого захвата невозможно было вырваться, спастись. «Отродье ведьмы, — сказал тот, что держал меня. — Нужно убить щенка». Второй оказался более человечным и неожиданно вступился, сказав, что сначала стоит проверить, может, я не унаследовал от нее силу. Меня поставили на ноги, а потом прижали ко лбу амулет. Того, что случится потом, они никак не ожидали. Да, амулет засветился, но вовсе не тем светом, какой ожидали. Он загорелся белым, выдавая то, что я такой же, как они. Избранный для великой цели, — последние слова прозвучали саркастично. — Это спасло меня.
— Они забрали тебя в Цитадель братства? — догадалась я и сердце снова сжалось при мысли о том, как именно проходит у Воинов процесс обучения. И как тяжело пришлось мальчику принять сторону людей, которые убили его мать.
— Им и правда удалось это сделать, — прочитав мои мысли, усмехнулся Эрбин. — Убедить, что то, что они сделали — необходимость. Практика промывки мозгов у Воинов Светлого бога достигла совершенства. Но не учли, что во мне есть и иная сила. Та, что стала пробуждаться по мере того, как я сталкивался с кем-то из нечисти. Я чувствовал их еще до того, как срабатывал амулет. Ощущал переходы в Сумеречный мир даже без использования специальной карты подобных мест, пополняемой братством испокон веков. Мог проникать в разум других существ, а не только защищаться от подобного воздействия. Но все это ничто по сравнению со снами, которые стали одолевать с моего четырнадцатилетия. Я видел Сумеречный мир так, будто кто-то показывал мне его изнутри. Слышал голос странного существа, будто зовущего меня туда, тянущегося ко мне.
Я боялась даже дышать, совершенно не понимая, о чем он говорит.
— Наверное, это существо можно сравнить с божеством. Средоточие сумеречной энергии, которая лишь немногим позволяет общаться с ней. Сам не знаю, почему я стал ее любимчиком. Уже позже понял, насколько редко эта сущность ведет себя так. Даже с Сумеречными ведьмами и колдунами. К ним она снисходит, отвечает на их мольбы, если сочтет нужным. Со мной же искала контакт сама, иногда доводя до сумасшествия. Может, ее притягивала ко мне эта двойственность. Связь еще и со Светлым богом. Сомневаюсь, что ей встречались такие существа, как я. Наверное, это и вызвало интерес. Но бесспорно одно. Оно хотело меня заполучить и делало для этого все.
Каждый раз, когда приходилось убивать какую-либо нечисть, оно вступало со мной в контакт, будто становясь еще ближе. Говорило, что лишь мне по силам переступить границу между миром смертных и пограничным. И что как только я это сделаю, оно наполнит меня такой силой, какая мне и не снилась. Я содрогался при одной мысли о том, что оно завладеет мной без остатка, и неизменно отказывался. Вместе с тем у меня словно глаза открылись на те жестокие законы, по каким живут Воины Светлого бога. На их утрированность и безжалостность.
Далеко не все, что они делали, можно было оправдать. Воины не делали различий между добром и злом. Только то, что в ком-то есть нечистая кровь или на кого могут влиять духи или демоны, уже делало того человека смертником в их глазах. Иногда, конечно, предпочитали проводить ритуалы, когда важно было оставить человека в живых. Но чаще всего просто убивали. В конце концов, я не выдержал. Не желал больше быть частью всего этого. Бежал от них, желая затеряться где-то в захолустье и жить обычной жизнью. Да и так было бы легче избежать контакта с существом из Сумеречного мира.