Перерожденная
Шрифт:
Аргин велел проваливать, напоминая, что я всего лишь безродный слуга. Но я видел взгляд Найры. Впервые она смотрела на меня без привычного холода. С надеждой и мольбой. И все прочее утратило значение. Аргин обнажил меч, желая проучить дерзкого слугу. Найра попыталась вступиться, но он так разъярился, что не слушал ничего. Вряд ли Аргин ожидал, что обычный простолюдин, еще и безоружный, сможет дать отпор. А если бы он даже убил меня, ему ничего бы не было. Сказал бы, что я напал на него, и поверили бы ему, пусть Найра бы и доказывала иное. Но впервые я порадовался тому, во что превратили меня тренировки в братстве. Само мое тело было оружием, действующим на пределе человеческих возможностей.
До сих пор помню ошалевший взгляд Аргина, считавшегося одним из лучших воинов в свите короля, когда я с легкостью обезоружил его, повалил на землю и прижал острие его собственного меча к горлу. Найра же смотрела так, что у меня за спиной в тот момент словно крылья выросли. А потом взгляд Аргина упал на амулет, во время боя выскользнувший из-под ворота рубашки. И с его лица вся краска отхлынула. В его голове я уловил образы воспоминаний о том, что он когда-то видел.
Случай, произошедший с наследным принцем, при котором он состоял. Того угораздило стать жертвой одного демона, улучившего момент, чтобы вселиться. Король обратился к нашему братству за помощью. Аргин, как один из друзей принца, видел то, что происходило. Нечеловеческую силу одержимого, то, как он шутя справлялся с десятком воинов. И как самого демона скрутили всего двое таких, как я. Людей с амулетами, чей вид навсегда запечатлелся в памяти Аргина. Он один из немногих, кто был посвящен в тайну существования братства.
— Почему ты не сказал, что ты Воин Светлого бога? — выдавил он, не скрывая страха.
И я соврал ему. Сообщил, что выполняю здесь секретное поручение и вынужден притворяться обычным конюхом. Аргин не стал даже оглядываться, когда я отпустил его, вынудив пообещать, что он никому обо мне не расскажет. И вот тогда настал черед объясняться с Найрой. Почему-то врать не хотелось и я сказал правду.
С того дня между нами все изменилось. На верховые прогулки мы теперь ездили вместе. Я в качестве сопровождающего и охранника. Видел, как недоволен Аргин тем, что между нами происходит. Но в открытую он не осмеливался проявлять недовольство. Я рассказывал Найре о своей жизни, чувствуя, что она настолько близка мне, что нет нужды хоть что-то скрывать. И чем больше общался с ней, тем больше усиливалось это ощущение. Мы с ней были словно двумя половинками единого целого. Притяжение между нами казалось чем-то настолько удивительным и неотвратимым, словно мы изначально были предназначены друг для друга. То лето стало самым счастливым в моей жизни. Она тоже открыла мне свое сердце и я узнал, что ее так же тянуло ко мне с момента первой встречи. Но это так пугало Найру, что она намеренно держала дистанцию, боясь собственных чувств.
А потом все разрушилось. Аргин упросил отца выдать за него Найру. Как единственный опекун и покровитель, тот имел полное право распоряжаться ее судьбой. Как она ни умоляла его отменить решение, лорд Таммис был непреклонен. Аргин же весь сиял и я улавливал в его мыслях отголоски злобного торжества. Не смея нападать на меня в открытую, он нашел самый жестокий способ уязвить посильнее. К тому же Найра и правда вызывала в нем страсть, он мечтал завладеть ею.
— Что же было дальше? — глухо спросила я, когда Эрбин надолго умолк.
Взгляд у него был совершенно остекленевший, словно сейчас он заново переживал все то, что было тогда. Но Эрбин все же заговорил, хоть и с трудом:
— Мы сговорились бежать. Найра готова была отказаться от роскоши, к которой привыкла, от всего… Лишь бы быть рядом… Я же клялся себе, что сделаю все, чтобы она никогда не пожалела об этом. Буду работать как проклятый, чтобы моя женщина ни в чем не нуждалась. Мы собирались пожениться сразу, как только уйдем из владений лорда Таммиса и отыщем храм Светлого бога.
Ты помнишь из моих видений тот момент, когда она бежала ко мне по лугу. В платье крестьянки, которое ей удалось раздобыть благодаря служанке. Никогда еще Найра не казалась мне такой прекрасной. Сияющей, счастливой, свободной. Ее глаза лучились такой любовью, что у меня все в душе переворачивалось… Я не учел одного… Как низко может опуститься человек, уязвленный отказом. Аргин видел, как она ушла из замка, и обо всем догадался. Он выстрелил из лука ей в спину. Исподтишка, как жалкий трус, тут же кинувшийся обратно, пока я не успел отреагировать. А я держал на руках ее тело, из которого стремительно утекала жизнь, и все вокруг утратило значение.
— Мне очень жаль… — сглотнув подступивший к горлу комок, произнесла я.
— Это еще не вся история.
Эрбин устало провел рукой по лбу. Я замерла, не в силах отвести взгляда от его словно разом осунувшегося лица.
— Я принес умирающую Найру к знахарке, живущей в одном из поселений. Но все, что она могла, лишь немного продлить ее агонию. Я сидел у постели девушки, которую любил больше жизни, и молился всем богам, каких знал. Клялся, что пожертвую всем, если понадобится, лишь бы они спасли ее. Понимал, что без Найры ничто больше не имеет смысла.
В миг, когда солнце ушло за горизонт, сумеречное божество, что все это лето ничем не выдавало интереса ко мне, ответило на мой призыв. И в этот раз я не смог сопротивляться. Да и не хотел. За ту цену, что оно предложило, я был готов отдать даже жизнь. Оно пообещало исцелить Найру, если я навсегда стану принадлежать ему. Позволю ему влиться в меня, стать с ним единым целым. Стать его детищем, какого еще не рождалось на свет. И подарить жизнь другим таким же, как я. Новой расе, могущественной и как ни одна другая связанная с той сущностью.
У меня перехватило дыхание, я не в силах была до конца осознать услышанное.
— Оно исполнило свое обещание. Найра осталась жива. От раны не осталось и следа. Но мне даже не позволили попрощаться с ней. Я должен был навсегда забыть об этой девушке. Такова была цена. Теперь я не принадлежал самому себе…
Стоило мне пройти через переход, как оно слилось со мной. Я чувствовал эту энергию, заполоняющую без остатка, вступающую в причудливые сочетания с силой Светлого бога, живущей во мне. Именно это сочетание породило на свет новую расу. Расу вампиров. Я стал первым и единственным, кто мог создавать новых подобных существ или забирать обратно свой дар. Как прискорбно сознавать, что обладая неимоверным могуществом, щедро предоставляемым сумеречным божеством, я был слабее любого из своих созданий. Каждый из них мог пересекать пределы Сумеречного мира. Каждый, кроме меня… Я же оказался в ловушке, из которой не было выхода. И должен был смириться с тем, что отныне смогу видеть свою Найру только в воспоминаниях…
— Ты знаешь, что было с ней дальше?
Он тяжело вздохнул.
— Когда мои первые создания смогли пройти в мир смертных, я попросил одного из них узнать о ее судьбе. Все, что удалось выяснить — Найра так и не вернулась в родной замок. Сразу после исцеления исчезла бесследно. Я понятия не имею, что с ней произошло дальше. И это гнетет сильнее всего. Хочется верить, что ее ждала долгая и счастливая жизнь. Что она встретила хорошего человека, создала семью… Я даже не ревновал бы к этому другому, что стал бы для нее опорой и защитой. Для меня главное — ее счастье. Мое же вряд ли когда-нибудь возможно…