Пересечение вселенных. Книга 1. Любовь и миры
Шрифт:
– Ну да, где-то так, – кивнула Мэла невозмутимо. И перевела разговор на более интересную тему: – Слушай, Лана, ты мне лучше расскажи, что там случилось у Хрустальной Скалы между тобой и почтенным Донэлом? А то всё отмахиваешься от меня, как от малька неразумного! Сама на себя не похожа. Раньше ты бы всю голову мне замутила своими восторгами: «А он мне вот так сказал!», «А я, такая, растерялась!» Я-то думала, что у вас роман закрутится! А ты про него и не вспоминаешь. Что случилось? Ему понравился твой танец? Все поонцы в восторге, ты же знаешь. Да и в других городах все забульбились от восторга. Теперь у тебя полно последователей среди танцоров – заводил. И, говорят, что такой сюжет замутить ещё труднее, чем просто делать виртуозные пируэты. Я-то считала тебя так себе танцоркой, – недоверчиво оглядела она подругу. – Хотя я тогда и не
Лана лишь махнула рукой и вздохнула. В этот раз ей надо что-то говорить, уйти в свою комнату, как дома, или закрыться библом не удастся.
– Я сама не знаю, как всё это случилось. Просто спонтанно взяла и освоила Танец. – Про Серого Гиганта она не хотела говорить, ещё примет её за сумасшедшую, беседующую с призраками Древних. – А Донэл… Да, ему понравились мои… выкрутасы. Но нам было не до обнималок! Мы знакомились! И я вдруг поняла, что моя влюблённость – иллюзия. Мы стали просто друзьями, – сбивчиво поясняла Лана, пытаясь объяснить свои сложные чувства подруге, адаптируя под её понимание.
– Во как? Друзьями? Шутишь!– подозрительно уставилась на неё Мэла. – А, может, и правда? – задумалась она, даже забыв о коктейле. – А то – куда делся твой мандраж, трепавший тебя перед каждой его блестящей лекцией и при случайной встрече? Я не узнаю влюблённую Лану! Он что, дал тебе потрогать у Скалы электрического ката? Или сказал там, в таинственной тени беседок, что навсегда убывает с Синой в экспедицию на Боруту? И этот низменный поступок навеки исцелил тебя от непреодолимой тяги к докторам наук? Да, Борута – ещё тот подарок! – закатила глазки эта любительница захватывающих саг и романов, – Я б тоже излечилась. Там же ни капли воды! – актёрствуя, воскликнула она. – Всюду один аммиак! Жить всё время в скафандре? Кошмар! Пусть себе едут! Правильно, дорогая!
– Типа того, – усмехнулась Лана. – Но всё не так печально, подружка. Он едет в экспедицию. Но не с Синой, а со мной! И не на Боруту!
– Да ты что? Вот это да! – возбуждённо уставилась на неё Мэла. – А куда?
– Пока не знаю. Да это и неважно.
Мэла пристально всмотрелась в её лицо, пытаясь прочитать мысли подруги. Но та тут же закрылась от неё.
– Что ж, твоё право, – скорбно пожала плечами Мэла. – Право на личную жизнь и всё такое. Но это же нечестно! Я твоя подруга и должна о тебе знать всё! А ты что-то скрываешь от меня! Я теперь спать не буду! И приду ночью к тебе в куб с вопросами. Сонная, ты выдашь мне все тайны! – пригрозила она.
– Нет, поверь, – усмехнулась Лана. – Не надо – в куб. Я и так всё расскажу. Мы теперь с ним, и правда, друзья. Доктор Донэл отличный моллюск, но не мой идеал. Хотя он геройски выручил меня. Это я напросилась к нему в экспедицию – по дружбе. Он сказал, чтобы я в деканате записалась в его экспедицию. Хочешь со мной? Он разрешил и тебя взять. Только просил пока про таблички Баританы никому не говорить.
– Какие ещё таблички? – отмахнулась та. – И что, он с риском для жизни выдернул тебя из безумного танца со смертью, чтобы просто пригласить в экспедицию? Какой скучный тип! Занудный препод!
– Типа того. И я ему очень благодарна за это.
– А, я всё поняла! – радостно блеснула глазами Мэла. – Весь твой любовный бред и дикие танцы в Полнотуние это всего лишь хитрый ход! И всё из-за непреодолимой тяги к… успешной научной карьере! – радостно усмехнулась Мэла. – Вот уж не думала, подруга, что ты такая карьеристка! Аспиранткой хочешь стать? Как Сионэла? Научным сухарём?
– О! Ты меня плохо заешь! Я ещё та штучка! – рассмеялась Лана. – Так пойдёшь со мной в экспедицию? Доктор Донэл опять что-нибудь интересное замутит. Он замечательный! Я его обожаю!
– О, узнаю прежнюю Лану! – усмехнулась та. – Всё ж таки ты к нему до сих пор неравнодушна, а? Но нет, подруга! Я не пойду в эту занудную экспедицию с твоим занудным деканом. Что интересного может быть у нас на Итте? – отмахнулась Мэла. – Тайны, покрытые толщей веков и донных отложений? Это не моя стихия. Предлагаешь мне самозабвенно хватать в забытых веками пещерах грязные осколки прошлого и, подкатив от восторга глаза, радоваться им, как плодам голубой мокуты? Нет, это не про меня! Я люблю чистоту и более-менее обжитые места. Комфортные! И романтичные. Типа – космоса. Или книги о космосе.
– Жаль! Вдвоём было б веселее радоваться осколкам прошлого, – усмехнулась Лана, отправляя пустой контейнер в утилизатор в центре стола. – Ладно, пошли, подруга, а то опоздаем на лекцию.
И, выпорхнув в широкое окно буфета, они быстро спустились к окнам сто сорок третьей аудитории – входу в храм науки профессора Натэна Бишома – лауреата, дипломанта, эксперта и обладателя прочих степеней и учёных наград. Влетев в аудиторию, они оказались в родной атмосфере – в гомоне, спорах, мельтешении входящих и уходящих студентов. Лекции – дело добровольное. Передумал присутствовать лично или появилось дело – окна всегда открыты. Онлайн-режим и записи лекций доступны всегда.
***
Профессор космогонии Натэн Бишом давно приметил эту большеглазую студентку с четвёртого курса – Лаонэлу Микуни. На его лекциях она всегда задавала самые каверзные вопросы, а на практических занятиях выбирала самые сложные темы. Глядя на неё, профессор вспоминал свою юность. Он когда-то тоже был довольно тугристым студентом. Ему тогда казалось, что время идёт слишком медленно и самое интересное происходит без него, и что он не успеет открыть и сделать нечто важное. Его опередят. Натан всегда бредил космосом, тайнами вселенной и загадками неоткрытых галактик. Возможно, когда-нибудь он превратился бы в Вечного Астронавта, бесконечно путешествующего по неизведанным мирам, как это случилось с его лучшим другом Шанэном, ставшим легендой Цивилизаций. Но он не стал. На этом пути для юного Ната оказалось слишком много преград, создаваемых запретами и ограничениями, обозначенными строгими правилами КСЦ – Космического Сообщества Цивилизаций, куда входила и Итта. Его свободолюбивой душе были тесны эти рамки. Они казались ему слишком жёсткими и негуманными. И Бишом, лучший студент курса, успев лишь немного попутешествовать по мирам, вернулся в университет, избрав своим Полем деятельности науку. Ведь она, хотя и имеет ограничения в пределах возможностей разума, но в ней нет границ для интуитивных прорывов. Более того – в научной деятельности даже приветствуется стремление рушить стереотипы, раздвигать горизонты знаний и, не оглядываясь на общепринятые теории и установленные законы, открывать свои собственные. А также есть возможность, став наставником, щедро делиться своими знаниями и сомнениями с теми, кто ещё не закоснел, не утратил интерес к новому, кто не боится спорить с авторитетами, строя свои версии. Такими, например, как Лана – пытливыми и колючими, как морские беджи. Она не была отличницей, но всегда стремилась поспорить, ко всему подобрать свой особый ключик или низвергнуть авторитеты. Конечно, со временем все они да и Лана, как многие другие до них, станут сдержанными и консервативными – как того требуют должностные инструкции и правила КСЦ, являющиеся для космо-исследователей и космо-навигаторов основой профессии. Они изменятся, поняв и приняв причины и истоки этой жёсткости. А юношескую пытливость и эмоциональность сменит разумная мудрость. А пока он ос удовольствием наблюдал, как его студенты с азартом спорили с ним и меж собой, противореча и сомневаясь, изрекая глупости и свергая признанные авторитеты в неустанных поисках истины и понимания законов вселенных. Его это восхищало – профессор Натэн Бишом не любил равнодушных моллюсков. Сдержанных – да, ведь это главное качество осьминога, но не безразличных. А заодно он продолжал спорить и с собой, с прежним юным Натом. И, если честно, в этом споре всё чаще прежний Нат отступал под натиском аргументов или даже вставал на сторону нынешнего Натана – досточтимого профессора и авторитетного эксперта в области исследования космоса и тенденций его освоения. Наверное, он стал мудрее. Или, может, скупее в эмоциях. Возраст брал своё – Натану Бишому было уже почти тысяча витков. Девятьсот восемьдесят восемь, если точнее. Хотя – какая разница, разве дело в витках? Главное – опыт и выводы из его уроков.
Сегодняшнюю лекцию, как и было принято на Итте, длящуюся весь учебный день – так удобнее погружаться в тему, не отвлекаясь на иные размышления – досточтимый профессор Натэн Бишом посвятил СНиПу и ЭСЗ – нормам и требованиям, согласно которых принимались новые члены в КСЦ – Космическое Сообщество Цивилизаций. Уже были изучены все своды параграфов и правил, последовательность прохождения испытаний и необходимые тесты. Так что можно было переходить и к самому интересному – к Полемике, которая была призвана закрепить материал и выявить не понятые моменты.