Перешагнув пропасть
Шрифт:
— Да. Да, кажется… — Сэнди отвернулась от него, чтобы поблагодарить Симону, и увидела еле заметный кивок, адресованный матерью дочери, стоявшей в другом конце зала. Сэнди посмотрела в ту же сторону и все поняла.
Значит, все подстроено, подумала она, Симона намеренно держала меня при себе, разыгрывая роль гостеприимной хозяйки, — чтобы дать дочери возможность побыть с Жаком. А теперь дочь позволяет ей отпустить меня. Неужели мадам Лемэр считает меня возможной соперницей? Боится, что я могу отбить Жака у Моники?
Пока она смотрела на Монику, пробивавшуюся сквозь толпу, Жак обнял Сэнди за талию и потащил прочь из гостиной — в огромный холл, где была
— Сначала выпьем, потом потанцуем, согласны? — С этими словами Жак увлек ее в следующую комнату, где у стены стояли столы, плотно уставленные винами и закусками, а рядом выстроился целый взвод официантов, ловивших взгляды гостей.
— Кажется, нас приглашали на небольшую вечеринку, — проговорила с недоумением Сэнди, которую жгла через легкий шелк рука Жака, покоившаяся у нее на талии.
— Вечеринка такая и есть — в понимании Лемэров, — ответил Жак. — Можете мне поверить. Моника и ее мать — светские дамы высшего разряда, а Филипп Лемэр, отец и муж, потакает им обеим. Это легче, чем сопротивляться. Вас не представили?
— Представили, еще в гостиной.
Жак провел Сэнди в ту часть комнаты, где помещался бар, его обслуживали четверо официантов в униформе. Жак спросил бокал сухого белого вина, который в мгновение ока был подан Сэнди.
— Как он вам показался?
— Показался?.. — Сэнди не сразу нашлась. — По-моему, очень мил. Мягкий и дружелюбный. — Сделав глоток охлажденного вина, Сэнди заметила насмешливую искорку в черных глазах Жака.
— Да, можно сказать, что он мягок и дружелюбен, — проговорил Жак, усмехнувшись. Сэнди потягивала вино, стараясь не заслонять свое лицо бокалом и держаться очень уверенно. Она не позволит себя переспорить. Ни за что. — Филипп в большей степени близок с моими родителями, чем его жена, — продолжал Жак. — Видите ли, наши отцы, мой и Моники, дружат с детства, а сейчас обе семьи крепко связаны деловыми интересами.
— Вот как? — откликнулась Сэнди. Очень удобно для Моники, подумала она. Родители Моники, безусловно, поддержат ее стремление завладеть Жаком, потому что такой брак будет выгоден с точки зрения финансов: оба состояния сольются. Как легко все достается рыжей красотке, ей прямо подносят счастье на тарелочке с золотой каемочкой. Сэнди сама удивилась тому, какой болью отозвалась в сердце эта мысль.
— Пойдемте потанцуем, — предложил Жак. Взяв бокал из ее рук, он поставил его на маленький столик, потом потащил ее через комнату к двери, ведущей в сад. В саду было светло как днем. Небольшой оркестрик играл с чувством, расположившись под полосатым тентом, в уголке бесконечной лужайки с аккуратно подстриженной травой. Площадка уже была заполнена множеством пар, танцевавших медленный танец.
— Я не хотела бы… — начала Сэнди, но Жак приложил палец к губам, призывая ее помолчать.
— Потанцуем, дорогая, ну есть же на свете хоть что-то, что вам нравится? — убеждал он. — Вы не плаваете, не танцуете…
— Кто вам сказал, что я не танцую? — возразила Сэнди, не выдержав ехидства.
— Но со мной вы не хотите танцевать. — Теперь в его тоне не осталось мягкой насмешки. Жак вперился в нее взглядом, который было трудно выдержать. — И плавать вы тоже не хотели — со мной.
— Жак…
— Все это так, Сэнди. — Он привлек ее к себе, и она поняла: он обязательно настоит на своем. — Вы будете со мной танцевать. Я хочу обнимать вас и, поскольку вы намекнули, что танец — моя единственная возможность в этом смысле, постараюсь выжать из нее все.
— Свинья вы после этого, — слабо возразила Сэнди.
— Не
Все это для него игра, подумала Сэнди, обыкновенная забава. Он крепко прижал ее к своей широкой груди, и руки ее невольно потянулись вверх, чтобы обнять его. Во время танца волны наслаждения окатили все ее существо, с головы до ног, она впитывала запах Жака, таяла от ощущения прижимавшегося к ней тела. Она пробовала бороться с собой — и не могла.
Сэнди уже вступила однажды на этот путь, шла по нему, и куда же он ее привел? Прямо в ад. Сэнди тогда казалось, что она никогда не выберется из пропасти отчаяния и душевной боли, — из пропасти, в какую забросило ее предательство Айана. Но ей удалось, ценой страшных усилий, выбраться из той ямы и создать для себя новую жизнь… по своим собственным правилам. Они совсем не допускали того, что Сэнди будет флиртовать с высоким, темноволосым, красивым мужчиной, к тому же светским львом, который только и делает, что крутит романы с женщинами (одну из них как минимум Сэнди уже знает; а сколько их еще?). Все это, если разобраться, самоубийство для души. Но Сэнди не собирается погибать. Во второй раз — нет.
— Перестаньте со мной воевать, Сэнди. Это был шок: он просто читает ее мысли! В испуге она откинула голову назад, и в то же мгновение он поцеловал ее прямо в губы, но на этот раз легко, едва коснувшись ее рта. Сэнди задрожала от возбуждения.
— Я не воюю, — слабо возразила она.
— Разве? — Ехидный голос, удивленно вскинутые брови — Сэнди готова была стукнуть его. И довольно крепко. — Как бы вы ни старались скрыть от меня свою женскую суть, вы не сможете скрыть ее от себя самой. Я вам нравлюсь. Это знаю я, это знаете вы, хоть и не желаете в этом признаться.
— Как вы смеете так говорить?
— Смею. И еще многое другое скажу, малышка, — протянул он, на сей раз сладким голосом. — Ваш муж умер три года тому назад, верно? — В испуге она рванулась из его объятий, но его крепкие руки не отпустили ее ни на миг. — Разве не так?
— Это вас не касается.
— И если я правильно расшифровал все письмена, вы до сих пор не слезли с вершины погребального костра [6] . — Жестокие слова, Жак сам это понимал. Но должен же он, в конце концов, прорвать эту круговую оборону, пробить железный частокол, которым она от него отгородилась. Он так хочет прорваться к ней, стать ближе. Был ли в его жизни случай, когда он так жадно желал женщину? Да, наверное, но давно, очень-очень давно. — Вы зарылись в своей работе, сторонитесь людей, делаете карьеру…
6
В древности у некоторых народов (например, у древних греков) существовал обычай сжигать умерших на пирамиде, сложенной из кипарисовых поленьев, причем не предавать затем прах земле
— Что плохого в том, что я делаю карьеру?
— Она губит вашу личную жизнь, превращает вас в робота.
— Но вы ничего не знаете обо мне! — Сэнди взъярилась, ее щеки запылали. — Совершенно ничего!..
— Как раз вот это я и хочу исправить, — мягко возразил Жак.
— Вам нужен только секс, — бросила она. ему в лицо, — чисто животное удовлетворение.
— Вы так думаете? — Секунду он разглядывал ее сквозь полуприкрытые веки, потом снова прижал к себе, так что вырваться было невозможно. — Меня интересует не только секс. Разумеется, физические отношения тоже важны.