Перестройка миров. Тетралогия
Шрифт:
– Том, снова никаких звуков нет! – произнес Олег, а потом понял, что не слышит себя. Он попробовал закричать и на этот раз привлечь к себе внимание, но никто не отреагировал.
Светлов пробежал в обратном направлении, не сбиваясь с очерченного пути. Приятное чувство людского гвалта накрыло его с головой.
– Том, я уж подумал, что не смогу выбраться, а ничего страшного и не произошло.
– Знаю. Ведь я – это ты, – ответил мяч.
Последние слова показались странными. В них ощущалась какая-то неестественность. Олег начал размышлять над этим, углубляясь в лес и держа ленты наготове: «Том, почему ты сказал,
Решив не рисковать, он применил часть своего боевого арсенала, направляя самонаводящиеся снаряды на неизвестных существ. Олег увидел вспышки от взрывов, которые раскурочили забор, но никакого шума не чувствовалось. Тени заметались, но остались невредимыми. Они окружили Светлова, а после растворились.
– Том, что это было? Почему ты замолчал? Я знаю, что смогу тебя здесь услышать!
Олег вышел к памятнику Летчикам, около которого остановился и простоял минуту, не думая ни о чем. Затем глубоко поклонился – это казалось правильным – и начал справа обходить его.
Послышался звук ветра, говоривший, что скрытая локация осталась позади. Теперь он начинал видеть маршрут без помощи ключ-карты. Тропа стала обретать золотистое сияние, которое становилось похожим на цвет интерактивного свитка. Олег пробирался через поваленные деревья, оставшиеся после сильных порывов ветра. Несколько раз приходилось перепрыгивать через ручьи, что не успели высохнуть под палящим солнцем. Впереди показался кристалл, зависший над землей. В нем было четыре отверстия разных форм, которые Светлов сразу же узнал. Он достал элементы, собранные на точках пробоя, и приставил из в пазы.
Кристалл вспыхнул, открывая портал.
– Том, наконец-то мы узнаем, стоили ли наши мучения хоть чего-то. Надеюсь, это не будет очередной цепочкой заданий.
– Я тоже на это надеюсь, – произнес мяч.
Войти в тайную локацию: да / нет.
– Да!
Интерлюдия 5.
21.06.1965.
– Земляне научились расщеплять атом, – продолжил доклад маньяр. – Но применение этому они выбрали, исходя из своей натуры. Вместо большого количества энергии, которую могли бы направить в мирное русло, они стали использовать это знание для изготовления мощного по их меркам оружия. Два с половиной года назад их планета оказалась на грани гибели. Два человеческих поселения собирались начать ядерную войну, которая стерла бы их вид. Поэтому мы вмешались. Высшие следят за нами, за всеми нами. Они отслеживают каждый шаг, каждое действие. И им не понравилась наша выходка, хотя другого выбора не было.
– Поэтому на вас навесили очередной запрет на связь с нами, – заключил лейг. – Вы вмешались в ход планеты, которая зачем-то понадобилась Высшим. Но чтобы дать хоть какой-то шанс нашему сегменту Вселенной, они позволили поделиться информацией с остальным Галактическим Сообществом.
– Именно так. Интерес Высших к этой планете огромен, – сказал наёмник. – Они часто обращаются ко
– Они сами обращаются? – спросил архил. – Я помню, что бывший дипломат моей расы только несколько раз получал от них ответ, но не было такого, чтобы они заговаривали первыми.
– Да, – ответил Старший. – Они уточняют несущественные подробности об их политическом укладе, мировоззрении, отношении к Силе и прочему. Более того, они предоставили несколько артефактов, которые я обязан буду применить в момент инициализации.
– Что это за артефакты? – подал голос шерх.
– Названия ничего вам не скажет. Но мне позволено описать часть принципов их воздействия. Первый должен лишить их оружия массового поражения, – начал перечисление наёмник. – Второй распространит влияние рихтерских аксессуаров на всю планету, а также усилит их. Третий перестроит всю систему и породит новых тварей. Четвертый накроет их поселения непроницаемым куполом. Это то, что я могу назвать. Остальное под запретом.
– Вы можете дать пояснения хотя бы по этим пунктам? – спросил лейг. Он первый осознал всю мощь влияния, хотя остальным дипломатам они показались несущественными.
– Только часть. Купол, например, сможет сохранять индивидуальный климат для каждого поселения. Если кто-то из людей пройдет вратами привратника, то попадет на совершенно новую территорию, которая может кардинально отличаться от предыдущей. Перепад температуры может быть значительным, но он не должен моментально уничтожить людей.
– Процессы биосферы Земли, как мы знаем, взаимосвязаны, – напомнил лейг. – Не повлияет ли такое воздействие на всю планету?
– Баланс будет сохранен за счет смещения. Всей планете в этом плане ничего не угрожает. Но отдельные части могут пострадать.
– Насчет оружия, я думаю, всем всё понятно, – сказал геруант. – Но что вы говорили про рихтерские аксессуары и новую систему?
– Чем больше людей, тем сложнее единовременно провести обряд инициализации. В предпоследней нашей выборке участвовало почти двадцать миллионов землян.
– Откуда такое количество? Они должны были заметить пропажу. И как вы смогли сразу использовать такое количество рихтерских аксессуаров? – лейг заметил несостыковку. – Да и в прошлые разы вы говорили о сотнях тысячах особей.
– Высшие изымают… – договорить маньяр не успел. Его проекция застыла, уставившись пустым взглядом в пространство. Через несколько секунд Старший пришел в норму. Он внимательно осматривал свои руки, трогал голову. Затем поднял глаза на дипломатов и сказал, дрогнувшим голосом. – Перестройка миров уже произошла?
Каждый из присутствующих замер. Все смотрели на наёмника, который необъяснимым образом изменился.
– Нет, Старший, – ответил лейг. – Вы вернулись в то время, когда делали доклад насчет землян.
– Какой сейчас год по их летоисчислению?
– Двадцать первое июня тысяча девятьсот шестьдесят пятого года.
– Сколько ты пробыл в безвременье? – спросил сернсим, пытаясь сдерживать улыбку.
– Твоя раса успела бы сменить больше двадцати поколений.
Все замолчали, осознавая цифру. Каждый сернсим мог породить несколько сотен существ, когда достигал половину отмеренного им срока. Маньяры были бессмертны и адаптивны, но десять тысяч лет в одиночестве могли изменить их сознание невообразимым образом.