Переступая порог. Третья книга из цикла «Шепот богов»
Шрифт:
– Звал, Иван Савельевич?
Командир только головой покачал и вздохнул тяжело. Обращаясь к своему гостю, проговорил, будто извиняясь:
– Ну вот, гляди, какая у меня «армия». – А потом уже к парню с положенной строгостью. – Не «звал Иван Савельевич», а «по вашему приказанию прибыл, товарищ командир!». – И сам не поверив, что такое возможно, тяжко вздохнул, и махнул рукой, пробурчав себе под нос. – Детский сад, твою дивизию! И как с такими воевать!? – В голосе командира прозвучало обреченное отчаянье.
Авдейка смущенно шмыгнул носом, и постарался встать по стойке смирно. Наверное, вышло не очень правильно и ловко, потому что гость вдруг неожиданно улыбнулся, подмигнул Авдейке, и проговорил вполне добродушным голосом:
– Ничего, Иван… Может статью и не гренадер, зато сердце верное. А это много важнее внешней красоты.
Вроде бы и заступился за Авдейку, а с другой стороны, вроде и некрасивым его назвал. Потому, парень, на всякий случай, насупился, стараясь придать себе солидности. Командир тем временем разложил на столе карту, и поманил парнишку:
– А ну, подь сюда! Гляди… Знаешь эти места? – Заскорузлый палец командира ткнул в точку на карте.
Авдейка подошел к столу и уставился на карту. Точечки, крючочки, линии извилистые вместо рек, с первого раза и не разобраться. Но название города «Медвежьегорск», парнишка прочитать сумел, хоть и мелко написанный, и сразу смекнул, о чем речь. Лихо улыбнулся и оттарабанил, словно перед школьной доской выученный стишок:
– Так точно, товарищ командир, как свои пять пальцев!
Командир усмехнулся в усы, и проговорил:
– Ну вот и славно… А знаешь Сапен-гору?
Авдейка растеряно посмотрел сначала на одного, потом на другого. Оба мужчины смотрели выжидательно на паренька. Нужно было отвечать. Ничего умного и подобающего ситуации и собственному образу бравого партизана, как назло, в голову не приходило. И Авдейка выдал все, как было:
– Так это… Товарищ командир… Знать-то знаю, только место это… В общем, плохое это место, так у нас старики говорили. А еще там сейчас фрицы какой-то не то лагерь, не то еще что поставили. Сначала финнов пригнали, а потом наших, пленных, гады, на работы привезли. А потом… – Авдейка замолчал, не сумев продолжать. Горький комок застрял в горле и злые слезы защипали глаза. Но он постарался пересилить себя, но предательский голос дрожал и звучал как-то глухо, совсем не браво, и не солидно, а почти едва слышно. – А потом всех, кто там работал живьем в землю закопали… Говорили, чтоб патроны не тратить. Уж больно много народа согнали, суки фашистские!
Не утерпев официального тона, парень шмыгнул носом и поспешно утер глаза рукавом рубахи, стараясь при этом не смотреть на мужчин. В землянке на несколько минут повисла тишина. Иван Савельевич вздохнул тяжело.
– Ничего, парень, мы за всех отомстим, за каждую нашу слезинку они ответят. Ты вот что… – Он поднялся из-за стола и доверительно положил руку на плечо мальчишке, – Ты товарища…
В этот момент, сидевший за столом мужчина негромко кашлянул, и выразительно глянув на командира, проговорил, словно напоминая Ивану Савельевичу:
– Василия…
Командир, словно спохватившись, поспешно проговорил:
– Ну, да, я и говорю. Ты товарища Василия должен будешь проводить до этой горы, с той стороны, где у фашистов эти постройки стоят. И сразу же… Слышишь меня? Сразу же, – чуть ли не по слогам повторил командир, – возвращайся в отряд. Сумеешь?
Авдейка чуть не взвизгнул от радости. Первое самостоятельное задание!!! Ему уже надоело все время сидеть в лагере и быть на подхвате. А тут… Сдерживая радостное дыхание, он почти шепотом выдохнул:
– А мне автомат дадут?
Командир в удивлении поднял брови.
– А на кой тебе автомат? Ты же не воевать идешь. Проводником. Проводишь – и тут же назад. А от оружия только лишний и ненужный шум.
Все мечты парня рушились прямо на глазах, так и не успев претвориться в жизнь. По-видимому, у него стало такое лицо, что гость, точнее, товарищ Василий, не выдержал, и, улыбнувшись проговорил:
– Парень прав, Иван Савельевич. Он же боец отряда, а без оружия. Без оружия бойцу не положено. – А потом, увидев у Авдейки за поясом заткнутый браунинг, протянул руку и попросил. – А ну-ка, парень, дай глянуть…
Тот как-то нехотя, словно расставаясь с остатками той самой мечты, которой была не судьба воплотиться в жизнь, протянул свой браунинг мужчине, а сам насупившись стоял, словно готовясь к броску, чтобы вернуть себе свое добро. Василий покрутил пистолет в руках, внимательно рассматривая его со всех сторон, одобрительно поцокал языком, и, к облегчению парнишки, протянул его обратно.
– Хорошее оружие, и в надлежащем порядке содержишь. Молодец! А зачем тебе еще и автомат-то? Или пистолета мало? – И хитро так прищурился, глядя на сконфузившегося парня.
Авдейка, поспешно засунув свою драгоценность обратно за пояс, переступил с ноги на ногу и, пряча глаза проговорил:
– Так патронов-то нету… А без патронов как же я стрелять в фашистов буду?
Он очень боялся, что сейчас над ним начнут смеяться. Но к его удивлению, гость вполне серьезно, и даже строго обратился к командиру.
– Непорядок, Иван Савельевич… Ты уж распорядись, чтобы парню боекомплект выделили.
Авдейка даже голову в плечи вжал, видя, как нахмурился командир. Ведь он же здесь главный! А этот, пришлый, ему указания раздает. Как так-то?! Ну сейчас будет буря с грозой, и командир покажет и пришлому и ему, Авдейке заодно, кто тут командир. Но к изумлению парня, Иван Савельевич не стал кричать или ругаться, а только коротко, по-военному, проговорил:
– Так точно, товарищ…Э-э-э… Василий! Сейчас распоряжусь.
А гость, незаметно, чтобы не видел командир, вдруг подмигнул Авдейке. Мол, не трусь, товарищ, пробьемся, где наша не пропадала! Вот где чудо-чудное!
Все происходящее было так… необыкновенно, что Авдейка даже позабыл поблагодарить гостя. А просто стоял и глупо хлопал ресницами. Командир, смерил парня с ног до головы суровым взглядом, и проговорил:
– Ну все, ступай, да скажи Акимычу, чтоб боекомплект тебе выдал и доппаек. Скажи, я велел, мол, на задание ты идешь. А как стемнеет, так выступите. Дорога не ближняя, к рассвету надо успеть. – И опять вернулся за стол, и принялся что-то объяснять товарищу Василию.