Переступить черту
Шрифт:
– Не знаю… – протянул он. – А ты как думаешь?
– Пойди закажи пива, – сказал Лонг. – Ну а я посмотрю, куда этот охламон двинется.
– Да уж вряд ли уедет далеко на своей колымаге.
– Ага, этот «чероки» годится разве что для любителей старины.
– Я ж говорю: колымага.
– Ха, загляни в крейгслист [14] : десять штук за исправную тачку. И ничего, если она накатала двести тысяч миль?
– Ладно, накатала не накатала, я зайду в ресторан. Холлер, кажется, сидит в баре?
14
Крейгслист –
– Ага. Никаких имен?
– Да-да.
Позади Эллиса заработал мотор «чероки», а затем послышался голос:
– Сэр, ваша машина на стоянке?
Эллис обернулся и увидел охранника, приоткрывшего дверь служебной будки.
– Нет, я остановился на улице, – ответил Эллис, махнув рукой в сторону Лас-Пальмас.
Повернувшись, он спустился по ступенькам в холл позади кухни и, миновав старые деревянные телефонные будки, попал в новый обеденный зал. «Массосу» было около ста лет; к старому залу был добавлен еще один, но и это произошло уже полвека назад. Вслед за почтенного вида официантом, в красном укороченном пиджаке, Эллис прошел в старый зал и через него в бар. Помещение было переполнено, люди толпились позади счастливчиков, которым достались табуреты.
Он увидел Холлера в дальнем конце стойки. Адвокат разговаривал с женщиной, сидевшей слева от него. Выглядело это так, будто адвокат обхаживает ее, но женщина была явно не того сорта. Тем не менее бармен поставил перед ними два бокала мартини и два шейкера со льдом для приготовления коктейля.
Было ясно, что Холлер никуда пока не собирается. Эллис вышел в холл с телефонными будками. Телефонов-автоматов в них больше не было, но сами будки позволяли уединиться.
Закрывшись в одной из них, Эллис достал мобильник и позвонил Лонгу:
– Ну как, проследил за ним?
– Слежу. Едем в Хайленд.
– А что у него за номер?
– Номер УПЛА с блокировкой органов охраны порядка.
– Так он коп!
– Ага. А может, на пенсии. По виду он не меньше двадцати пяти лет отбарабанил.
– И если даже на пенсии, что у него за дела с нашим подопечным?
– Черт его знает. Посмотрим, куда он едет.
– Я остаюсь пока здесь. Похоже, наш клиент обрабатывает одну крошку в баре.
– Ладно, я тебе позвоню.
Лонга не интересовало, что думает Эллис по поводу Холлера. Он был захвачен погоней за синим «чероки», классическая прямоугольная конструкция которого нравилась ему: была практичной и выглядела солидно. И зачем ее изменили? Новые модели по виду не отличались от любого другого спортивно-утилитарного автомобиля и к тому же были раздуты, словно пузо у толстяка, свисающее поверх ремня. Бывшая жена Лонга называла их «маффин в формочке».
Таинственный незнакомец между тем держал курс на север, поднимаясь на перевал Кауэнга. Но когда «чероки», замигав левым поворотником, притормозил, намереваясь проскочить на холм в просвете транспортного потока, задача Лонга усложнилась. Он промчался мимо, заметив, что от шоссе отходят две улицы: Малхолланд-драйв налево и Вудро-Вильсон-драйв направо.
Увидев в боковое зеркало, что «чероки» наконец проехал, Лонг включил мигалку и сделал полный разворот прямо перед встречными машинами, которым пришлось резко затормозить и даже
Отключив мигалку, Лонг не колеблясь свернул на Малхолланд-драйв, так как она была более оживленной и длинной, и стал взбираться на гребень холма, но вскоре осознал, что сделал неправильный выбор. Дорога вилась серпантином, и он должен был бы увидеть «чероки» на одном из витков, но впереди было пусто.
Он опять развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался к Вудро-Вильсон-драйв, не тормозя на крутых изгибах дороги. К чертям опасность. Гораздо хуже было бы получить от Эллиса взбучку за то, что он потерял клиента.
Вудро-Вильсон-драйв находилась на противоположном склоне холма, была узкой и извилистой. Пролетев несколько поворотов, Лонг наконец увидел впереди хвостовые огни «чероки». Сбросив скорость, он последовал за ним. Вскоре «чероки» припарковался под освещенным навесом рядом с зеленовато-голубым «фольксвагеном-жуком». Лонг миновал его не останавливаясь, но, сделав еще два поворота, свернул на обочину и выключил сцепление. Взяв телефон, он убедился, что звонков или сообщений от Эллиса не поступало. Он передохнул минуты три и развернулся, использовав пустое пространство под навесом для автомобиля около ближайшей постройки. Затем, погасив все наружные огни, медленно проехал мимо дома, около которого припарковался «чероки». Это было небольшое здание, укрепленное консольными балками, позади него виднелись далекие городские огни.
Проезжая мимо, Лонг запомнил номер «фольксвагена» и обратил внимание на то, что мусорный бачок выставлен на обочину.
Холлеру не удалось соблазнить сидевшую рядом женщину, и он пытался залить разочарование водкой. Эллис, спрятавшись в толпе, наблюдал за ним через зеркала за стойкой бара. Он взял бутылку пива, чтобы не отличаться от других, но не пил. Он никогда не употреблял алкоголь.
Женщина, которую «обрабатывал» Холлер, была как минимум на пятнадцать лет моложе его. Ошибка Холлера заключалась в том, что он пренебрег основным правилом поведения немолодых мужчин с молодыми женщинами: избегать всего, что напоминает о разнице в возрасте, особенно зеркал за барной стойкой.
Почувствовав вибрацию мобильника в кармане, Эллис удалился в холл, зашел в телефонную будку, плотно закрыл за собой дверь и поставил пиво на пол.
– Похоже, на сегодня он кинул якорь, – сказал Лонг.
– И где это? – спросил Эллис.
– На холмах. Для копа с его зарплатой вполне приличное жилище.
– Ты уверен, что он никуда больше не подастся сегодня?
– Нет, не уверен. Если хочешь знать это наверняка, я могу вернуться и взять его под наблюдение. Я пока еще недалеко отъехал.
Эллис задумался. В голове стал складываться план действий – оперативный план на этот вечер. Для этого было нужно, чтобы напарник вернулся.
Лонг прервал его мысли, сказав:
– Я установил его личность.
– Каким образом? Кто он?
– Там была рядом еще одна машина, тоже с заблокированным номером правоохранительных органов. А на улице был выставлен бак с отходами. Я прихватил пару мешков, отъехал в укромное место и покопался в мусоре. Там было несколько писем, адресованных этому типу. Его зовут не то Гармоний, не то Эрмоний Босх – не знаю, как правильно произнести.