Переступить черту
Шрифт:
– А по буквам?
– И-Е-Р-О-Н-И-М Б-О-С-Х.
– Совсем как художника.
– Какого художника?
– Не важно. Слушай, двигай сюда. Я придумал, как вставить несколько палок в колеса нашему другу.
– Пятнадцать минут даешь?
– Десять. Он, похоже, собирается сматываться.
Отключив связь, Эллис подхватил пивную бутылку и вернулся в бар. Холлер сидел на том же месте, а женщина ушла. Вместо нее табурет занял мужчина в белой футболке и черном кожаном пиджаке. Холлер достал серебристую кредитную карточку и помахал ею в воздухе, подзывая бармена. Он тоже собирался освободить
Эллис протиснулся к стойке между двумя посетителями и поставил на нее бутылку пива, после чего быстро поднялся по ступенькам и покинул ресторан. Около выхода на Лас-Пальмас он заметил затененную нишу, из которой было удобно следить за стоянкой.
Нырнув в тень, он споткнулся обо что-то, скрытое во мраке. Послышался шорох, стон и ворчливый голос:
– Какого дьявола?! Тут мое место.
Вытащив из кармана телефон, Эллис включил экран и при его слабом свете увидел человека, который выбирался из грязного спального мешка. К стене были прислонены пластиковые пакеты с его имуществом. Эллис огляделся. На улице никого не было, Холлер еще не вышел из ресторана. Обернувшись к бездомному, пытавшемуся подняться с четверенек, Эллис принял решение. Замахнувшись, он пнул его со всей силы по ребрам и сам почувствовал ногой удар. Было ясно, что никакие ребра не могли уцелеть. Бездомный повалился на спину и завыл, как раненое животное. Чтобы прекратить этот вой, Эллис наступил на его горло и надавил всем своим весом, прерывая поступление воздуха в легкие; затем, чуть подавшись назад, с налету ударил человека каблуком по переносице. Тот затих и лежал не двигаясь.
Эллис занял наблюдательный пункт в освободившейся нише и вскоре увидел, как Холлер выходит из задних дверей ресторана.
– Вот черт, – шепотом выругался Эллис.
Заметив, что адвокат, расплачиваясь с охранником и получая ключи, не проявляет никаких признаков опьянения, он позвонил Лонгу:
– Где ты, мать твою?
– Еще две минуты. Только что свернул к Голливуду.
– Я буду на том же месте. Включи радио.
– Хорошо. Зачем?
Не ответив, Эллис прервал связь. Холлер направился к своему «линкольну», разговаривая с кем-то по сотовому телефону. Из другого кармана Эллис достал второй мобильник и включил его. Он всегда имел при себе запасной одноразовый телефон. Ожидая, когда аппарат заработает, Эллис услышал позади какое-то бульканье, отражавшееся эхом от бетонных стен. Повернувшись и выставив вперед каблук, он ударил ногой лежащее тело. Бульканье прекратилось.
Эллис набрал номер 911 и прикрыл телефон рукавом пиджака, чтобы голос звучал глухо.
– Девять один один. Что у вас случилось? – спокойным деловым тоном спросила женщина-оператор; «негритянка», определил Эллис.
– Тут один человек ведет машину в нетрезвом состоянии. Боюсь, он собьет кого-нибудь.
– Где вы находитесь, сэр?
– На углу бульвара Голливуд и Лас-Пальмас. Он только что вырулил впереди меня на бульвар.
– Он едет в восточном или западном направлении?
– Пока в западном.
– Вы можете описать его автомобиль?
– Черный лимузин «линкольн». Номерной знак: «ГУЛЯЕМ».
– Простите?
– «ГУЛЯЕМ». Это личный знак. Наверное, он адвокат или что-нибудь вроде того.
– Минуточку. Не отключайтесь, сэр.
Эллис
Покинув свое укрытие, Эллис вышел на улицу. Когда Лонг подъехал, Эллис положил одноразовый телефон перед задним колесом, чтобы машина, трогаясь с места, раздавила его. Затем он открыл дверь, сел рядом с Лонгом и велел ему развернуться. Сообщение об управлении автомобилем под влиянием алкоголя уже, возможно, передавалось по полицейской радиосвязи.
– Всем постам Голливуда: гражданин сообщил о том, что водитель в нетрезвом состоянии ведет автомобиль по бульвару Голливуд от Лас-Пальмас в западном направлении. Автомобиль – последняя модель лимузина «линкольн» черного цвета, номерной знак: Ганс-Уна-Лина-Яна-Ева-Мария.
К зеркалу заднего обзора был прицеплен провод микрофона. Висевшая там некогда упругая скатка провода со временем растянулась и свисала до пола.
Размотав провод, Эллис поднес микрофон к губам:
– Шесть-Виктор-пятьдесят-пять, минуту назад мы проехали этот перекресток.
Нажав кнопку «отправить сообщение», он повернулся к Лонгу:
– Давай на запад. Он, вероятно, едет домой.
Лонг тронул машину с места и, доехав до конца квартала, развернул ее в сторону бульвара Голливуд. По пути Эллис бросил взгляд на плохо освещенный въезд на автостоянку.
– Что это мы делаем? – спросил Лонг.
– Собираемся задержать его и зарегистрировать, что он ведет машину в нетрезвом виде. Это должно немного притормозить его.
– А если он в трезвом виде?
– Не имеет значения. Он же адвокат. Он откажется делать простые пробы на алкоголь, и тогда мы возьмем у него кровь и запротоколируем это ЧП. Я хочу заглянуть в его багажник.
Лонг кивнул и больше не задавал вопросов. Они догнали Холлера у перекрестка с Ла-Бреа-авеню.
– Ну что, будем брать? – спросил Лонг.
– Нет. Пусть отъедет от Ла-Бреа и углубится в жилые кварталы. Там меньше людей и меньше камер.
Эллис снова заговорил в микрофон:
– Шесть-Виктор-пятьдесят-пять, мы стоим на перекрестке бульвара Голливуд и Камино-Пальмеро. Подозреваем вождение в нетрезвом состоянии. Номерной знак автомобиля: Ганс-Уна-Лина-Яна-Ева-Мария. Необходимо подразделение «А» для поддержки.
Когда дали зеленый свет, Лонг стал вилять, перестраиваясь из одного ряда в другой, пока не оказался позади «линкольна». Он включил мигалку, и Холлер остановился на обочине перед двухэтажным жилым зданием.
– Так, я займусь им, – сказал Эллис.
Открыв бардачок, он достал эластичную ленту, используемую вместо наручников. Он не хотел брать свои наручники, так как собирался передать Холлера полицейскому патрулю и обыскать в это время его машину.
– Выходит, – заметил Лонг.
Холлер действительно выбрался из «линкольна» и разговаривал с кем-то по сотовому. Закончив разговор, он бросил телефон на сиденье, нажал кнопку блокировки и захлопнул дверь. Затем стал ждать, сложив руки на крыше автомобиля.