Переведи меня через майдан
Шрифт:
Стоило приоткрыть дверцу в воротах ангара, как на меня дохнуло сахарой. Тихо выла система охлаждения спин-генератора, овевая ноги потоками сухого, обжигающего воздуха. Все правильно, уменьшенная модель спин-генератора – это увеличенная модель его недостатков. 90% вырабатываемой энергии он тратит на себя. Глубоко вздохнув, я бросился внутрь, вдавил тугую кнопку открытия ворот ангара. Даже не подумал, что двигатели ворот двести лет без смазки. Но повезло. Со скрипом железа по стеклу створки поползли в стороны.
Передохнув
Мой генератор отключился очень даже быстро – секунд за 30-35. Через две-три минуты отключилась система охлаждения. Гулкая тишина вновь заполнила ангар. Я стянул через голову промокшую от пота рубашку, повесил на ступеньку дюралевой стремянки и пошел наружу. Ангар остынет не раньше, чем через два-три часа, а пока работать невозможно.
Надо же – от хутора на хорошей скорости ко мне несется целый караван пузатых бронированных мобильчиков с допотопными пушками в башенках. На ходу мобили разворачиваются в линию и лихо тормозят перед воротами ангара. Опять фокусы Фиесты? Какого черта?!!
Из первого неуклюже выскакивает встревоженная Фиеста.
– Где горит?!
– Что горит?
– Инфракрасные датчики зафиксировали выброс горячего воздуха.
– А-а… Успокойся, я проводил термопрогон спин-генератора. Сейчас открыл ворота ангара для проветривания.
Присматриваюсь к мобильчикам. Раньше они были красными, но краска облупилась. И пушки – не пушки, а брандспойты. Броневики оказались пожарными машинами. А я – параноиком-идиотом.
Фиеста внимательно смотрит мне в глаза, усмехается, фыркает и смеется в голос.
– А я – я-то как перепугалась! В жизни пожаров не тушила! – Потом уже серьезно: – Игнат, зачем тебе вертолет?
– Мне надоело переставлять ноги. Ставить левую перед правой, и правую перед левой. И так много-много раз.
Фиеста задумчиво кивнула.
– Марк Твен?
– Да, кажется…
Она ссутулилась и пошла к хутору. Мобили потащились следом. Словно стадо за пастухом. По-моему, я ее чем-то обидел. А впрочем, плевать.
– Проснись, чучело! Сколько можно прошлым жить?!
– Я проснусь, осмотрюсь и скажу: "Господи, красота-то какая! Люди – прелесть! Умные, красивые! Не планета, а рай земной!
Вчера должен был вернуться Тоби. Фиеста ждет и нервничает.
Не волнуйся за него, – продолжаю я мысленно. – На два яйца больше срезал, вот и задержался.
Фиеста шипит рассерженной кошкой и вылетает из комнаты. Зачем я ее довожу? Поднимаюсь с дивана и тащусь в ангар. Работы осталось дня на три.
Тоби вернулся к вечеру.
– Игнат, ты скажи Фиесте, что я все сделал. А я к Лиане пойду. Она соскучилась наверно.
– Не торопись. Через два дня я тебя к Лиане за час доставлю.
– Я не хочу Фиесте показываться. Она расспрашивать будет, ругаться… Я и сам знаю, что никудышний егерь.
– Я не Фиеста. Мне расскажи.
Вытираю руки ветошью, выходим из ангара, садимся на колченогую деревянную скамейку моего изготовления.
– Я уже назад шел, когда голышку увидел. Она в речке купалась. Я ее из станнера оглушил, а она тонуть стала. На берег вытащил, готовить начал. Ну, растирать те места, чтоб ей тоже приятно стало. Только подготовил, а она и говорит: "Еще, еще, пониже!"
– Голышка? Говорит?!
– Да она не голышка оказалась. Она из дегов. На другом берегу разделась, а я не видел, когда. Я ей и говорю, что если она из дегов, то нам с ней никак нельзя. Егерям не положено с дегами. А она говорит, что теперь уже поздно, уже положено. А я говорю, что никак нельзя, как бы ни хотелось, а то Фиеста ругаться будет… Тут она мне и врезала. Ты не говори Фиесте, ладно?
– Не скажу. И Фиеста тебя ругать не будет. Она деликатная. Слушай, Тоби, у тебя же анализатор есть! Ты что, не сумел дега от голыша отличить?
Тоби покраснел как вареный рак.
– Я анализатор долго на солнце не держал. Его нужно на солнце хоть пять минут подержать, чтоб проснулся. Он в темноте засыпает. А я его давно-давно на солнце не держал.
– Понятно. Аккумулятор сел. Вот это ты Фиесте не говори. За это она тебя точно отругает.
– А за…
– Ох, Тоби, Тоби… Никакое дело нельзя бросать на половине. Правильно она тебе синяк поставила.
Странно, но Тоби повеселел.
– Корина тоже говорила как ты. Я теперь знаю. А то шел и думал, правильно я поступил, или нет.
– Ты поступил правильно, но нехорошо. А мог бы поступить хорошо, но неправильно.
Тоби опять впал в задумчивость. Чего я издеваюсь над микроцефалом? Не виноват же он, что предки под волну попали. Что из тысячи вариантов мутации лишь один можно назвать положительным, а 999 отбрасывают вид назад.
– Понял! – просиял Тоби. – Злое добро и доброе зло. Веда рассказывала! Единство и борьба противоположностей!
Так… Кто тут говорил про микроцефалов?
Помощь Тоби здорово ускорила дело. Нет, в технике он не разбирался, но есть много операций типа "подержи", "подай", "принеси". Мы управились за полтора дня. Я оглядел разгром вокруг – для ускорения ремонта снимал запчасти с трех соседних вертолетов, попинал зачем-то переднее колесо. В нем давление восемь атмосфер, и оно твердое как камень. Но – традиция. Сел в левое кресло и запустил генератор. Вертолет ожил под моими руками, неуклюже развернулся на своих маленьких колесиках и выехал из ангара. Остановился, отрулив от ангара метров на двести.