Перевернутая луна
Шрифт:
— Он настолько крут?
— Тенезверь — один из сильнейших вендиго Столпа. О его возрасте мы можем только догадываться, но я полагаю, что он успешно странствует между мирами на протяжении шестисот или семисот лет.
— А почему его так называют? Тенезверь?
— Ну, это же вендиго. Ты должна знать о том, что они управляют собственными тенями. Если ведун такого класса вселяется в зверя или человека, справиться с ним можно, поразив тень под ногами. Вот только провернуть этот фокус невероятно сложно.
Наоки кивнула.
И решила почитать о вендиго и диаблеро, выкроив свободную минутку. Завтра или послезавтра.
А сегодня она хочет поспать.
По-человечески, безо всякого колдовства.
Рюкзак девушка разобрала за десять минут. Баул просто запихнула в шкаф — туда, где висли пустые вешалки для верхней одежды.
— Устраивайся, — бросила она демону.
— Кровать или диван?
— Бросим жребий, — предложила Наоки. В ее пальцах сверкнула металлическая монета.
Кетсаль.
— Риск, — хмыкнул господин Верье. — Дело благородное.
На одной стороне монеты была изображена птица с длинным хвостом, сидящая на некоем подобии античной колонны. Вторую сторону украшала большая единица, вписанная в пентаграмму.
— Орел, — сказала Наоки.
— Решка, — невозмутимо ответил демон.
Наоки подбросила монетку, ловко выхватила из воздуха, прихлопнула к тыльной стороне ладони и убрала пальцы, чтобы взглянуть на результат. Ни один мускул не дрогнул на лице посланника, когда тот направился к полуторной кровати.
Делать нечего.
Пришлось раскладывать диван.
— Разбуди, если что случится, — попросила Наоки.
— Без проблем.
Вырубилась она практически сразу, едва голова коснулась расшитой веселеньким орнаментом подушки.
Снилось что-то мрачное, бесформенное, зловещее и непредсказуемое. Ошметки образов, ничто не осело в памяти. Наоки ворочалась, комкала простыни и одеяло. Потела, несмотря на прохладную ночь. В итоге открыла глаза и уставилась в потолок.
Ее поразила необычная тишина.
Мотель — довольно шумное место. Постоянно подъезжают и паркуются автомобили, хлопают дверцы, проворачиваются ключи в замках, слышатся голоса усталых постояльцев. Кто-то заселяется, кто-то выселяется.
Послезакатье, вспомнила она.
Время оборотней.
Нащупав под подушкой пистолет, Наоки почувствовала ледяное спокойствие. Оружие вселяет ложную уверенность. Так было с незапамятных времен.
В комнате похолодало.
Девушка спала в рубашке и шортах — всё-таки посторонний человек рядом. Ладно, не человек. Но — посторонний. Даже потусторонний.
Босые ноги коснулись ледяного пола.
Надо было отопление включить, запоздало подумала Наоки. Радиаторы ей не попадались на глаза, а вот кондиционер висел на положенном месте — возле окна. Толстый кабель врастал в стену, как и положено. Пульт сиротливо лежал на подоконнике, отбрасывая изломанную тень в свете ущербной луны.
Впрочем, внимание Наоки привлекло что-то иное.
Присутствие.
Безотчетное чувство, словами не объяснить. Ей показалось, что на улице кто-то есть и этот «кто-то» уставился прямо в окно третьего номера.
Наоки сдвинула предохранитель «Вереска».
Щелчок металлическим громом прозвучал в тишине полуночного мотеля — девушка даже поморщилась. Верье спал, мирно похрапывая. Интересно, где сейчас дух огня? Посланник вполне может выбираться по ночам из своего тела и решать насущные задачи в Нижних Сферах или Иштамбе. Ничто ведь не мешает.
Луна просвечивала сквозь штору.
Искривленный ромб с перекрестьем рамы был нанесен на дощатый пол призрачными мазками. Наоки, осторожно ступая по гладким половицам, приблизилась к окну. Сдвинула ткань.
И замерла.
На опустевшей парковке собрались оборотни. Койоты, пумы, дикие кабаны, оцелоты, черный медведь и парочка ягуаров. Некоторые перекинулись полностью, другие частично. Животные выстроились тремя рядами в полукруг и молча, не мигая и не отворачивая морд, пялились на Наоки. Выглядело всё это жутковато и малость сюрреалистично. Возглавлял весь этот паноптикум невысокий и хлипкий на вид кабальеро в повязанной вокруг шеи бандане. Мужик носил светлые джинсы, заправленную в них же клетчатую рубаху, кожаные ремень со здоровенной круглой бляхой и ботинки с острыми носами. Тень кабальеро казалась живой — она ползала у ног хозяина, меняла очертания, вытягивалась и сужалась.
Человек посмотрел в глаза девушке.
И улыбнулся.
Улыбка, надо признаться, вышла у чувака так себе. Рот на несколько секунд расширился от уха до уха, сверкнул острыми акульими клыками и вновь сомкнулся в ровную линию.
Глаза предводителя зверей представляли собой две черных точки.
Человек не шевелился.
Переверты — тоже.
Наоки смотрела в черные дырки, не в силах отвести взгляд. Было в этом мужике что-то гипнотическое. Внезапно звери, словно повинуясь мысленному приказу, начали расходиться. Просто разбредались в разные стороны — лениво, полностью утратив интерес к происходящему.
Человек с широким ртом остался стоять.
Точки тьмы вперились в лицо Наоки.
Внутри всё похолодело. Из бездонных зрачков словно рвался невыносимый ужас, сметающий на своем пути хрупкие стены, отделяющие разум от водоворота безумия.
В следующий миг Наоки поняла, что парковка опустела.
Ни единой живой души.
Ночью в номер никто не пытался влезть. При обычных обстоятельствах Наоки решила бы, что сработали охранные печати, но ночное происшествие заставило взглянуть на себя под новым углом. Вне всяких сомнений, предводитель местных перевертов относился к числу вендиго. Кем он был? Хозяином города? Кем-то из врагов Мичи? Нанимателем Добермана?