Шрифт:
Рахел (Рахель Блувштейн) родилась 20 сентября 1890 года в Саратове. Детство и юность поэтессы прошли в Полтаве, где она училась в еврейской школе с преподаванием на русском языке и брала первые частные уроки иврита; там же познакомилась с В. Короленко. С 15 лет писала стихи по-русски. С детства у Рахел были слабые легкие, и ее посылали в Крым на лечение. Закончив школу, Рахел вместе с младшей сестрой Шошанной поехала учиться в Киев (Рахел — живописи, Шошанна — литературе
Под влиянием старшего брата Я. Блувштейна сестры приобщились к сионизму и в 1909 году отправились в Эрец-Исраэль, где продолжили изучение иврита. С осени 1910 г. Рахел работала в составе сельскохозяйственной бригады на оливковых плантациях, с апреля 1911 года стала ученицей сельскохозяйственной учебной фермы и поселилась у озера Кинерет. Здесь прошли ее лучшие дни, которые она потом, будучи прикована к постели, неоднократно вспомнит в своих стихах.
В 1913 году была направлена учиться на агронома в Тулузу (Франция), откуда летом ездила в Италию брать уроки живописи (в Риме жил тогда ее брат Яков). Рахел с отличием окончила университет и поехала навестить родственников в Россию, откуда из-за разразившейся 1-й мировой войны не смогла выехать. Работала с детьми еврейских беженцев в Бердянске и в Саратове, была учительницей, затем жила у родных в Одессе. Живя в Одессе, Рахел публиковала в разных еврейских изданиях, в том числе в еженедельнике “Еврейская мысль”, переводы с иврита и свои русские стихи и очерки об Эрец-Исраэль. Во время войны заразилась туберкулезом легких, что впоследствии стало причиной ее ранней смерти.
По окончании войны первым же судном (“Руслан”, конец 1919 г.), отплывшим из Одессы в Эрец-Исраэль, Рахел покинула Россию. Она работала агрономом, затем учительницей в школе для еврейских девочек из восточных общин. Первое стихотворение Рахел на иврите “Халох нафеш” (“Настроение”) опубликовано в 1920 году. С тех пор она регулярно публиковала стихи на страницах периодической печати.
Вышли в свет три сборника стихов Рахел: “Сафиах” (“Обсевок”, 1927), “Ми-негед” (“С той стороны”, 1930) и “Нево” (1932, посмертно). Рахел была одной из первых еврейских поэтесс, писавших на возрожденном иврите, то есть с использованием новой лексики и сефардского произношения. Рахел писала короткие стихи элегического характера, проникнутые то смирением, то горечью и болью перед близким концом. Настоящее, не суля ничего в будущем (у Рахел не было семьи), отсылает поэтессу к воспоминаниям, и это излюбленный прием построения ее стихов. Другой их особенностью является противопоставление: мечта и реальность, сон природы зимой и возрождение весной, равнодушие возлюбленного при жизни героини и его тоска и стремление к ней после ее смерти. Библейские аллюзии занимают значительное место в поэзии Рахел. В персонажах Библии она видит сестер и братьев по трагической судьбе (стихотворения “Рахиль”, “Михал”, “Ионатан” и другие).
Конец жизни тяжело больная Рахел провела в одиночестве, переезжая из города в город в поисках благоприятного климата (в Иерусалиме, Цфате, Тель-Авиве и в санатории для легочных больных в Хадере). 16 апреля 1931 году Рахел умерла в тель-авивской больнице “Хадасса”. Похоронена Рахел на берегу воспетого ею Кинерета.
Стихи Рахел пользуются огромной популярностью и постоянно переиздаются.
РАССВЕТ
Перевод Я. Зимакова
Кувшин с водой в руке
А на плече — корзина, лопата и грабли —
К дальним полям лежит мой путь.
Справа — горы, как стража,
Впереди — невозделанные поля,
А в сердце поет двадцатая весна.
Пусть до конца дней будет мой жребий таков:
Пыль твоей дороги, земля моя,
И твое зерно, золотом переливающееся на солнце.
Перевод Я. Зимакова
СТРАНЕ МОЕЙ
Перевод М. Ялан-Штекелис/
Страна моя, тебя
Не воспевала я,
Не славила побед
И бед борьбы твоей:
У Иордана я
Сажала деревцо,
Тропинку нашла,
Бродя среди полей.
Мой дар убог и нищ —
Я знаю это, мать! —
Дар дочери твоей
Убог, и нищ, и тих:
Лишь радости заря,
Когда взойдет твой день,
Лишь затаенный плач
О бедствиях твоих.
Перевод М. Ялан-Штекелис
СТРАНСТВИЕ ДУШИ
/Перевод М. Яниковой/
А. Д. Гордону
Вот закат начался.
Как приход его скор!
Цвет золотой проник в небеса
и на вершины гор.
И почернели поля —
молча лежат.
Будет по ним тропка моя
молча бежать.
Но не позволю судьбе
безраздельно царить.
Буду за свет, за сиянье небес
с радостью благодарить.
Разве это конец, если видно вдали...
* * *
Разве это конец, если видно вдали,
как туман охраняет намеки чудес, —
зелень яркой травы и сиянье небес —
пока осени дни не пришли.
Подчинюсь приговору, приму этот крах,
ведь алеет закат и сияет рассвет,
и цветы улыбаются мне на тропах
прошлых лет.
«Ты ли это, конец? Неба ясен простор…» /Перевод Я. Хромченко
* * *
Ты ли это, конец? Неба ясен простор,
Я приму приговор, в сердце ропота нет.
Дней грядущих мерцают туманы вдали,
Улыбались цветы на пути у меня.
Травы зелены, осени дни не пришли
Пламенели закаты, был чистым рассвет
До сих пор.
Уходящего дня
Перевод Я. Хромченко
«Неужели конец? Еще даль так светла…» /Перевод Л. Друскина/
* * *
Неужели конец? Еще даль так светла,
Еще зеленью рдеют поляны.
Даже осень на землю еще не пришла,