Переворот (сборник)
Шрифт:
— Нужны пояснения, лейтенант, — начал Суриков.
— Мартынов, — подсказал собеседник. — Я готов.
— Что значит отсутствие брюк, колготок? И, судя по фотографии, первоначальное положение трупа весьма странное. Задранный подол, ну и все остальное. Наводит на мысль о сексуальном преступлении.
— Мы эту версию проверяли, — сказал лейтенант Мартынов. — Однако эксперты ее отвергли. Прямых контактов с мужчинами у погибшей в тот период не было.
— И никому не пришло в голову увязать неопознанное тело с найденными в машине джинсами и шляпой?
— Извините, товарищ капитан, но у нас Шерлок Холмсов нет. Машина прошла по сводкам в пятницу. И нашли ее где? А труп обнаружили два дня спустя. И тоже где? Какие тут связи возникают? И у кого?
В тот же вечер Суриков выяснил, что в управлении скопилось несколько нераскрытых дел, в которых фигурировали ограбления граждан с применением оглушающих ударов дубинками по голове. Преступники нападали на свои жертвы в темных дворах или на безлюдных улицах. Два раза пострадавшие провожали женщину, которая просила их довести ее до дому.
В десять утра следующего дня из Ногинска в управление доставили Якова Иосифовича Светлова. Суриков, раскладывая бумаги, внимательно разглядывал действующее лицо печальной истории, и в нем все больше крепло убеждение, что в ней он отнюдь не исполнитель. Худое лицо, выступающие скулы. Тяжелый, с горбинкой нос. Кончик его хищно загибается к верхней губе, и если ее чуть-чуть надуть, они соприкоснутся. Глаза испуганные. Взгляд бегающий. Явно чего-то боится, но показывать этого не хочет, хотя и скрыть растерянности достаточно умело не может. Интересно, есть ли у него версия, которую придется ломать, доказывая лживость каждого эпизода шаг за шагом?
— Где вы, Светлов, провели вечер в прошлый четверг?
— В прошлый четверг? — Светлов наморщил лоб, изображая усиленную работу мысли. — Был дома. Отдыхал.
— У меня есть показания вашего отца. Он сообщил, что в четверг вечером к вам заходила девушка, и вы вместе уехали.
— Девушка? — Светлов сделал вид удивленный и вдруг вспомнил. — Да, в самом деле. Заходила Рита. Мы собирались в кино.
— Фамилия Риты?
— Квочкина.
— В какое кино вы ходили и что смотрели?
— Смотрели «Данди крокодил».
— Вы сразу пошли в кино или еще куда-то заходили?
— Никуда.
— Показывали киножурнал или сразу дали фильм?
— Фильм, — сказал Светлов и вытер со лба пот рукавом. — По-моему, так…
— А если я скажу, что, по моим сведениям, демонстрировался киножурнал «Фитиль»?
— Действительно, я это забыл. Как отрезало. Был «Фитиль».
Суриков понимал, что Светлов еще не догадывается, сколь глубоко он вляпался в трясину — ни руки, ни ноги не вытащить, — а он дергается, бодрится, должно быть, верит, что сумеет выкрутиться, уйти от ответственности. Что поделаешь, тактика типичная для правонарушителей мелкого пошиба — отрицать вину, когда очевидна истина.
— Кончайте, Светлов, крутить, — сказал Суриков. — В кино в четверг не ходили ни вы, ни я. Насчет «Фитиля» — моя импровизация. Лучше расскажите, куда вы ездили на машине. Причем, не один, а вместе с Ножкиным и Яковлевым. Только рассказывайте правду. Оба ваших дружка убиты. Надеюсь, для вас это не новость? И вам еще предстоит доказать, что к этому убийству вы не причастны. Поверьте, сделать это будет не так-то просто. Тем более вы уже сделали немало для того, чтобы бросить на себя подозрение.
— Что я сделал? — спросил Светлов, не скрывая испуга. — Что?!
Глаза его расширились, руки задрожали.
— А вы подумайте. Вот взяли и уехали из Москвы. Точнее, поспешно скрылись. Без видимых на то причин. Попытаемся их понять. В четверг произошло убийство. В пятницу вы решили исчезнуть.
— Но я оформил отпуск…
— Хорошо, Светлов. Скажите, где ваша машина?
— Я скажу, — упавшим голосом произнес Светлов. — Только попить можно?
— Можно, — разрешил Суриков. Он налил стакан воды из графина, который сам наполнял ежедневно из-под крана. Поставил перёд Светловым. Тот взял стакан и начал жадно глотать. Зубы постукивали по стеклу.
— Итак, продолжим, — предложил Суриков, дождавшись, когда Светлов напьется. — Начнем с вашего участия в грабежах.
— В каких грабежах?! — голос Светлова зазвенел и сорвался. — Что вы мне шьете!
— Терминология вами, Яков Иосифович, уже освоена. Готовились к такой встрече?
Светлов облизал пересохшие губы.
— Нет.
— Какие клички были у Ножкина и Яковлева?
— Ножкин — Серый. Яковлев — Дылда.
— А мне говорили — Туз и Валет.
— То школьные.
— Хорошо. В каких случаях Серый и Дылда пользовались дубинками?
— Какими дубинками?!
— Не нравится слово дубинки, заменим его тем, которое записано в протоколе. Там сказано: резиновые шланги, залитые свинцом. Со следами крови на оболочке. Их обнаружили рядом с телами ваших друзей.
— Я-то при чем?
— В вашей машине под сиденьем найден еще один такой шланг. Экспертиза установила, что ваш экземпляр и тот, что у Серого, отрезаны от одного куска.
— Машину нашли? — возбужденно спросил Светлов.
— Вас это удивляет?
— Нет…
— Хорошо, Светлов. Я вижу, к честному разговору вы еще не готовы. А у меня дела. Есть две возможности. Первая — по-зболить вам поразмыслить, находясь в следственном изоляторе. Как-никак с вами связаны три трупа. Но есть и еще один вариант. Я возьму с вас подписку о невыезде и позволю уйти домой. К папе.
Светлов с изумлением посмотрел на Сурикова.
— Как так? — спросил он. — Отпустите?
— Я понимаю, вам этого не очень хочется. Ведь есть кто-то, от кого вы пытались спрятаться у дяди. Насколько я понимаю, это тот, кто расправился с Ножкиным и Яковлевым. Потом с Ритой. Вы знаете, как она убита? Выстрелом в затылок. Я думаю, вы ему нужны для комплекта. Такие оставлять свидетелей не любят. Верно?