Переяславская Рада (Том 1)

Рыбак Натан Самойлович

М а й, д е н ь с е м н а д ц а т ы й. Вспомнил, что еще следует записать. Мужиловский, отвечая на какой-то вопрос Капусты, несколько повысил голос, я только разобрал: «На границе будут предупреждены». Что это могло означать?

М а й, д е н ь д в а д ц а т ы й. Получил письмо от графа Кфарца.

Посол предупреждает: если ко мне обратится немецкий негоциант Вальтер Функе – быть к нему благосклонным.

Земля в этой стране щедрая и плодородная. Часть этой области до такой степени плодородна, что не только может быть поставлена наряду с любыми странами Европы, но и удовлетворить требованиям самого завзятого земледельца... На ее девственность указывает масса злаков, произрастающих в беспорядке и без обработки

от тех семян, которые попадают в землю после покоса или от ветра и зовутся по-русински «падалицей», что равносильно нашему «кадуто». Падалица иногда собирается, иногда гибнет, ибо жатва на засеянных нивах столь обильна, что крестьяне пренебрежительно относятся к этим дарам, которые приносит им благодатная почва. Я с трудом поверил бы подобному явлению, если бы не убедился собственными глазами и не видел на полях таких крупных и обильных зерном снопов, каких не получишь в других странах при самой тщательной обработке.

Но в этом году гетман выдал универсал ко всему населению. Согласно этому универсалу, в местах посевов в землю водружается шест, на котором висит палка. Та палка словно бы предупреждает прохожих – не вытаптывать эти места и не пасти там скот, во избежание наказания палками. Кстати, подобные знаки видал я и в городах, и это должно означать, что проходить и ездить тут строго запрещено и нарушителям запрета угрожает строгая кара.

Не менее, чем хлебом, край сей богат молочными продуктами, мясом и рыбой, благодаря множеству пастбищ и прудов. Кроме описанных выше богатств, благодатная почва доставляет жителям вкусные овощи, коими они пренебрегают. Тут множество спаржи, столь роскошной, что, на мой взгляд, она не уступит самым высоким веронским сортам. Спаржа чрезвычайно вкусная и не горькая, как лесные сорта с тонкими стеблями, что растут около Рима и Неаполя. Я был изумлен и сперва подумал, что это дикий сорт, но, из желания разубедиться, пробовал ее много раз, так что, вследствие чрезмерного обилия, спаржа мне даже надоела.

Там же растет лук и другие овощи. Я пробовал ранние сорта фруктов, которые показались мне очень сладкими. И, однако, в стране, столь плодородной, не видно ни огороженных фруктовых садов, ни огородов с редкими сортами овощей, арбузами, артишоками, сельдереем, за исключением окрестностей Киева; крестьяне заботливо собирают кочанную капусту, которую они или потребляют в свежем виде, или солят впрок иссеченною, как принято и в Германии. Казаки сеют также большое количество огурцов, их они тоже солят и потребляют в качестве приправы к мясу и рыбе, а также едят с хлебом. В последнее время гетман заботится о распространении мануфактур.

Спрашивал меня, не могли бы венецианские фабриканты поставить сюда свои машины, а также научить здешних жителей выделывать венецианские благовония, которые он находит чудесными.

По внешнему виду и по манерам казаки кажутся простыми, но они весьма не глупы и не лишены живости ума. Об этом можно судить по их беседе и способу управления, ибо обсуждение политических дел представляет собою арену, где узнаешь людей. Из всей этой толпы составляется избранный народом сенат, или, как они зовут его, – рада старшин. Большинство старшин всего года два назад были простыми казаками. Но есть и такие, которые получили хорошее образование и много путешествовали за границей. Многие служили во Франции, в армии принца Конде, многие бывали в Москве, в Вене, Стамбуле. Дипломаты – Силуян Мужиловский, Антон Жданович, Михайло Суличич, Иван Искра – люди выдающиеся, особенно Мужиловский; этот, на первый взгляд, держится в стороне от военных дел, но, как мне думается, – именно он ближайший советник гетмана. Я узнал, что он происходит из зажиточной семьи, отец его священник, сам он готовил себя к духовной карьере, но, видимо, затем передумал. С гетманом связан с самого начала восстания.

В сенате своем

казаки обсуждают важнейшие дела, высказывают свое мнение, и гетман всех спрашивает, а уже тогда выносит решение.

М а й, д е н ь д в а д ц а т ь ш е с т о й.Беседовалс миргородским полковником Матвеем Гладким. Услыхал от него много любопытного. Гладкий считает, что гетману надо помириться с королем, иначе, рано или поздно, посполитые, как тут называют крестьян, подымутся против старшины. Гладкий полагает, что, как только будут составлены реестры, то есть определено число казаков, которые не будут приписаны к шляхетским землям, и обнаружится, что их только сорок тысяч (а сейчас все считают себя свободными), возникнет широкое недовольство гетманом и старшиной. Вообще Гладкий жаловался на гетмана и твердил, что с королем следует помириться.

Надо иметь в виду, что в этой стране народ ради войны, на которую возлагал большие надежды, оторвался от плуга; многие погибли на войне, да и по сю пору еще продолжаются вооруженные столкновения, даже и без ведома гетмана, который, как мне кажется, недоволен ими, ибо, как истинный военачальник, озабочен тем, чтобы не распылять теперь силы, а готовиться к возможному походу. А к войне тут готовятся.

Гетман умело использовал преследование католичеством православной веры. Теперь все униатские церкви на землях, где стоит войско гетмана, закрыты.

Граф Кфарца спрашивает меня в письме, есть ли, в конце концов, хотя бы намек на королевскую власть на Украине, ибо в Варшаве и в Европе полагают, что гетман – подданный короля и Украина – провинция его королевской милости. Я должен был написать правду: подобное мнение ошибочно, власть короля фиктивна, и хотя сам гетман в грамотах к нему называет себя слугой короля, но в действительности все это фикция, он ждет удобного момента, чтобы полностью покончить с зависимостью от Варшавы, и, как мне кажется, возлагает большие надежды на Московское царство.

Что же здесь, в конечном счете? – Я спрашиваю сам себя, ибо придется отвечать на этот вопрос графу Кфарца и в Венеции. На мой взгляд – республика, которую можно уподобить Спартанской. Воины гетмана действительно похожи на спартанцев. Трудно представить себе, сколько они страдают в походах от голода, жажды, усталости, бессонных ночей. Все это испытывают они во время походов, особенно морских. Мне рассказывал Иван Золотаренко, который, кстати, в последнее время стал близок к гетману, что в морских походах казаки питаются черствым хлебом и луком. А в сухопутных походах они довольствуются небольшим количеством пшена, которое берут с собой на коня, жажду утоляют из луж, спят на голой земле. Гетман немало сделал, чтобы вооружить свое войско, особенное внимание уделяет он артиллерии.

Вчера меня спрашивал генеральный обозный (так называют здесь начальника артиллерии войска) Федор Коробка, нельзя ли купить у нас пушек.

Я пообещал выяснить это. Полковник усмехнулся.

– Пока вы выясните, – сказал он уверенно, – мы добудем эти пушки в Варшаве.

Я возразил, что войны не будет, ибо гетман сам заверил меня в этом.

– Что гетман? – ответил мне полковник. – А ежели народ захочет?

Сказал об этом Силуяну Мужиловскому, с которым имел удовольствие беседовать в тот же вечер.

– Не мы войну начинаем, – ответил он, – пусть король соблюдает Зборовский договор, и будет продолжаться мир.

Попытался снова заговорить с ним о Москве, но ничего не выведал.

И ю н ь, п е р в о г о д н я. Пора в дорогу. Был дважды у супруги гетмана. Слухи о ее коварстве, на мой взгляд, основательны. Женщина, как видно, злая и распутная. То, что говорили о ней в Варшаве, по-видимому, правда. Говорят, что она не верна гетману.

Вчера подарил ей два перстня и дорогую диадему. Потом осторожно перешел к делам. Она с опаской взглянула на меня, загадочно улыбнулась и спросила прямо: