Перезагрузка
Шрифт:
– Понятно, – буркнул Игорь.– Может вы меня вообще в расход тогда пустите? Толку от меня никакого, только продукты зря перевожу. На унитаз работаю.
– Это вы зря, Игорь Михайлович, – Шабалин укоризненно покачал головой. – Никого мы в расход не пускаем, каждая человеческая жизнь для нас ценна. Особенно ваша. И дело мы для вас найдем. Работать теперь с вами будет доктор Петров – он подготовил серию очень интересных экспериментов. Надеюсь, с ним вы будете сотрудничать без особых инцидентов.
– Ладно, – вздохнул Игорь. – Петров так Петров.
Лишь бы не Блохин.
Глава 6
В жизни Игоря все переменилось. В комнату к Вадику и Дмитрию его не вернули, поселили в отдельной комнате. С остальными индукторами он встречался только в столовой, до и то редко – перешел на индивидуальный режим
Игоря допустили к компьютеру – решили, видимо, что, задавленный транквилизатором, не сможет пустить в ход способности индуктора. Так оно, в сущности, и было. Правда, Игорь сделал приятное открытие – почувствовал, что компьютер подпитывает его организм энергией. Увы, энергии было недостаточно для того, чтобы вырваться из-под действия химпрепарата. Сладкая водичка, слабый ток, лишь будоражащий воспоминания о былом…
Игорь не спешил афишировать свою находку. Он собирал козыри – прятал их в рукаве, чтобы выложить их в подходящую минуту. Пока его козырем была единственная шестерка виней. Мало… Очень мало.
Эксперименты, проводимые доктором Петровым, заключались в том, что Игорь рубился в компьютерные игры. Компьютер представлял собой обычную станцию вайднет-баттла – к сожалению, полностью изолированную от Интернета. Два больших плазменных монитора, два кресла со всеми положенными прибамбасами – сенсорными перчатками, шлемами, фут-шутерами. Первое из кресел предназначалось для Игоря, второе – для его соперника. В качестве соперника обычно выступал любой подвернувшийся под руку охранник, изредка – кто-нибудь из индукторов. Сам доктор Петров не играл, он контролировал показания приборов и производил запись. В этом и заключалась главная суть экспериментов: пока Гоша бегал по виртуальным подземельям, стреляя в противника из всех возможных видов оружия, все параметры его жизнедеятельности улавливались датчиками, записывались многоэтажной аппаратурой, по сравнению с которой обычный многоканальный полиграф – детектор лжи – казался не сложнее карманного калькулятора. Десятки электронных ящиков, соединенные разноцветными кабелями, стояли на стеллажах вдоль стен, мигали экранами. Доктор Петров трудился в поте лица – отвлекшись на несколько секунд от игры, Игорь каждый раз видел его порхающим от одного аппарата к другому или согнувшимся над одним из трех пультов, управляющих процессом. Хотелось бы Игорю узнать, какого рода информацию получает доктор Петров и для чего эту информацию можно использовать. Впрочем, догадаться было несложно: его, Игоря Маслова, поведенческие реакции, и были драгоценным материалом для исследования. То, как он реагировал на экстремальную ситуацию, надлежало записать, и в дальнейшем изучить: электрическое сопротивление кожи ладоней, степень сокращения лобных мышц, кардиограмму, энцефалограмму, частоту дыхания и спирометрию, и даже кривую изменения тонуса ануса (почти рифма), ибо и в несчастный задний проход Гоши была вставлена маленькая металлическая штуковина, разновидность датчика; Гоша не раз мечтал выгадить ее, но куда ж тут гадить, не в кресло же, в котором ты сидишь… А дальше: разложить полученное на составляющие элементы, изучить и собрать снова, как конструктор, состоящий из сложных по конфигурации, но все же вполне стыкуемых частей. Попытаться смоделировать некий виртуальный образ СИЛЬНОГО индуктора, человека, способного созидать и убивать силой мысли. Последнее – убивать – конечно, гораздо ценнее. Кому вообще нужно это бессмысленное действие – созидать? Созидание – лишь необязательное приложение, плетущееся в хвосте за убийством, за созданием новых, все более совершенных видов оружия. Потому креаторов и переименовали здесь, на базе, в индукторов. Может быть креаторы, то бишь создатели, и умели что-то создавать, но вовсе не это умение интересовало докторов и тех, кто за ними стоял. Главным искусством индукторов оказалась способность отправлять людей на тот свет – быстро, нестандартно и гарантированно.
За две недели Игорь уложил сорок шесть противников – по два сменяющихся партнера каждый день, большинство из них угробил не по одному разу. Его тоже убивали раз пять, но только в первые дни, пока он еще не приобрел должной сноровки. Судя по всему, результаты нравились доктору Петрову – доктор одобрительно качал головой, временами записывал что-то ручкой в блокноте, не доверяя, очевидно, электронной памяти компьютера
Если бы Игорь перенесся сейчас в недалекое прошлое, в то время, когда еще были разрешены клоузнет-баттлы, то смог бы заработать своим искусством кучу денег – мастерства в вышибании противников он достиг просто небывалого. К концу первой недели начал выносить любого противника в считанные минуты, поэтому против него поставили сразу двоих, а еще через несколько дней – и троих (для этого в лаборатории пришлось поставить еще два игровых кресла). С тремя приходилось попыхтеть… что ж, по крайней мере, это было интересно.
Поглядеть со стороны – ничего особенного. Сидит чувак в игровом кресле две недели подряд, режется в вульгарный FPS [8] , – натренировался, естественно, набил руку. Нет-нет, господа! Игорь знал, что это совсем не так. Даже если против него посадили пятерых… да что там пятерых – десятерых, он угробил бы их без особого труда. Способности его в игре были больше чем простой сноровкой. А чем же? Ну да, конечно: проявлением креаторских способностей и ничем иным. Игорь давно уже понял это. И не сомневался, что мучители его тоже поняли – гораздо раньше, чем он сам. Более того, они запланировали это, и сейчас Гоша оправдывал их ожидания.
8
Сокращенно от First person shooter – компьютерная “стрелялка” от первого лица.
Как такое могло произойти? Гоше по-прежнему исправно кололи спецпрепарат каждые три дня. Может быть, препарат заменили другим? Или уменьшили дозу прежнего? Игорь вполне допускал любой из вариантов. Продумано все тщательно – убежать он по-прежнему не может, киберспейс по-прежнему недоступен, индукторские реакции проявляются только при определенных условиях – в компьютерной стрелялке. Зато изучать Гошу можно было вдоволь – вдоль и поперек.
Нет… Не только изучение Игоря было целью докторов. Его готовили к чему-то, обучали и натаскивали. Увы, сопоставив факты и подвергнув их анализу, Гоша мог прийти только к одному выводу – готовили из него убийцу. Убийцу виртуального, свободно перемещающегося по сетям, бегающего по ним, как по коридорам.
Что знали о нем люди из проекта "Спасение"? Здесь, в нынешнем временном отрезке, после перезагрузки, на Игоре висело только одно мокрое дело – усекновение головы Василия Селещука. Убивать он отказывался наотрез, корчил из себя этакого пацифиста. Но и пацифиста можно заставить убивать – главное, чтобы это дело ему понравилось.
Господи, да что же за судьба у Гоши злосчастная! Как ни крутился он, как ни пытался выйти из злодейского амплуа, даже после перезагрузки отводится ему лишь одна роль – производителя трупов. Проклятый проект виноват, да? Да и сам ты, Гоша, лоханулся – отдал им в руки креаторов, и самого себя впридачу. Выкручивайся вот теперь…
Очень просто было свалить все на неудачные обстоятельства. И все же Игорь чувствовал, что первопричина его несчастий лежала не во внешних воздействиях – причина находилась внутри него, Игоря Маслова, в самой сердцевине его больной души.
Два извечных российских вопроса встали перед Игорем. И чтобы ответить на вопрос "Что делать?", предстояло решить основное: "Кто виноват?"
Кто виноват во всем этом дерьме? – спросил себя Гоша однажды ночью, лежа на кровати, мучаясь от привычной бессонницы. И ответил четко, не пытаясь увильнуть: виноват я, Игорь Маслов. Именно виноват. Именно я.