Перезагрузка

pskovoroda Аноним

– Панси, - позвал он. Она не ответила.
– Панси!

– Поттер, - неуверенно вздохнула она.

– Ах, вот как ты меня называешь!
– картинно возмутился он.
– Тогда я тебя буду называть Паркинсон!

– Паркинсон, - согласилась она.

– Но я не хочу называть тебя Паркинсон!
– воскликнул он.
– Ты - Панси. Вот ты могла бы звать меня Гарри.

– Поттер, - возразила она.

Впрочем, её тон не претерпевал изменений, соглашалась ли она или была

против. Он вообще не менялся, что бы ни происходило. Почти. Гарри уже начало казаться, что он в состоянии хотя бы приблизительно улавливать оттенки.

– Я настаиваю, - сказал он.
– Ты должна звать меня Гарри. Я так желаю.

– Как пожелаешь, - с готовностью согласилась она.

– Скажи это, - приказал он.
– Скажи "Гарри". Я хочу услышать.

– Поттер, - лениво произнесла она.

Чертовка! Да она издевается! Он совершенно точно был уверен, что на её казавшемся бесстрастным лице промелькнула тень усмешки! Словно на земле след от мелькнувшей высоко в небе ласточки. Он потянул её за руку, останавливая и прижимая к себе. Через тёмные очки ему было видно, как она опустила ресницы, и губы её маняще приоткрылись. Вчера вечером они много практиковались в борьбе губ и языков, а теперь вот оказывается, что ей понравилось.

– Мне до ужаса приятно с тобой целоваться, - признался он, приникая к её губам.

Она, конечно, ничего не ответила.

Ближе к полудню ему показалось, что она устала, хоть походка её по-прежнему была такой же лёгкой. Оставив её напротив небольшого кафе, он зашёл внутрь и купил собранную корзинку для пикника - закуски, фрукты, воду и большой термос с чаем. Им даже сдали в аренду большое плотное покрывало, которое можно было использовать в качестве подстилки. Когда он вышел, то обнаружил, что она стоит, повернувшись в сторону небольшой кофейни, где варили хороший итальянский эспрессо. Он подошёл и встал рядом.

– Тебе, наверное, не стоит пить кофе, - нерешительно сказал он.

Она даже не повернула голову в его сторону, неотрывно глядя в сторону кофейни. Как раз в тот момент, когда открылась дверь, выпуская служащего, который нёс заказ сидящим за столиком снаружи посетителям, лёгким порывом ветра до них донесло кофейный аромат, и он мог поклясться, что её ноздри почти незаметно шевельнулись. Это была ещё одна маленькая, почти незаметная деталь в её портрете, который он кирпичик за кирпичиком собирал у себя в голове. Он легонько тронул её руку и зашёл внутрь, купил эспрессо в стаканчике и вручил ей. Она взяла его в обе руки и с достоинством опустила туда носик, прикрыв глаза. Ему показалось, что по лицу её разлилось выражение блаженства. Хотя, конечно, ничего в её лице не изменилось.

Стало уже совсем тепло, и он предложил ей взять у неё пальто. В парке он расстелил свой плащ, и она уселась, изящно подогнув ноги и натянув платье на колени. Намазала бри на предложенную галету и приняла у него кружку с горячим чаем. Она молча глядела на уток в пруду, и он физически чувствовал, как по ней разливается тепло. Платье было с неглубоким вырезом, а платок она сняла, предоставив ему любоваться нежной ложбинкой между ключицами. Выбившаяся прядка волос слегка трепетала, ласкаемая ветерком, и ему казалось, что она почти что жмурится от удовольствия, подставляя лицо навстречу солнцу - с поправкой на микроскопичность проявления её эмоций.

– Расскажи мне что-нибудь, - попросил он, откидываясь на спину и закладывая руки за голову.

– Мне

трудно, - ответила она.

– Я хочу, чтобы ты больше говорила, - пояснил он.
– Чтобы ты в итоге рассказала мне всё-всё. Поэтому тренируйся. И не экономь на словах, пожалуйста.

– Зачем?
– спросила она.

– Считай это моей прихотью, - заявил он.

– Что рассказать?
– спросила она, минуту подумав.

– Что хочешь, - пожал он плечами.
– Расскажи мне, как получилось, что ты делаешь эти замечательные картины?

– Безделье, - сказала она.

– Панси, - попросил он.

– Мне... больше нечем было... заняться, - медленно произнесла она, осторожно пробуя слова языком, словно шла по битому стеклу.
– Со мной... никто не хотел... разговаривать... Денег было... немного... Я... с детства любила рисовать... На чердаке остались. Много.

Он выразительно кашлянул, и она качнула головой, бросив на него быстрый взгляд.

– На чердаке... до сих пор лежат папки... с рисунками...
– поправилась она.
– Когда... Когда со мной перестали разговаривать... я решила... что толку бесполезно... убиваться... Зашла в магазин к магглам. Купила ниток... книг по вышиванию... Первую картину... я делала... почти полгода. Больно пальцам, - она снова бросила на него взгляд.
– На пальцах поначалу... живого места не было. Всё исколола. Вторую уже шила по своему рисунку. Третью удалось продать. Деньги кончились. К тому моменту... деньги почти кончились. Через три года начало получаться...

– Я ничего подобного раньше не видел, - признался он.
– Особенно эти две картины в твоей спальне.

– Последняя, - ответила она.
– Это я совсем недавно сделала.

– Для себя?
– догадался он.

– Для себя, - подтвердила она.

Ему показалось, что она не очень довольна тем, что он вырвал её из заведённого распорядка. Время от времени она сжимала кулаки, словно разминая пальцы, и чувствовалось, что ей не терпится снова оказаться наедине со своим вышиванием. Интересно всё же, как она будет справляться, когда появится ребёнок? Хотя в любом случае он будет рядом. Не удержавшись, он протянул руку и накрыл её ладошку, которая как раз лежала на коленке. Она машинально накрыла его руку другой, а потом отдёрнула и убрала первую, оставив его ладонь лежать на колене. Он сжал руку и провёл ею вдоль бедра, и тогда она снова вернула руку, как было. Ему было интересно, замечает ли она сама, как её пальцы водят по его кисти, лёгкими касаниями выписывая замысловатый узор, но увидев её полуприкрытые глаза, он не стал спрашивать - она точно знала, что делает, и своим вопросом боялся спугнуть её нехитрое развлечение.

– Хочешь, я тоже что-нибудь расскажу?
– спросил он.

– Как пожелаешь, - откликнулась она.

– Скажи мне, Панси, ведь когда ты говоришь "как пожелаешь", ты точно знаешь, что я сделаю?
– улыбнулся он.
– И отвечаешь так, чтобы казаться покорной и беспрекословной? Вводишь меня в заблуждение? Прячешь коготки?

Она распахнула глаза и внимательно посмотрела на него, а потом отклонилась назад, опираясь рукой рядом с его головой, другой придержала волосы, чтобы не попали ему в лицо, и поцеловала. Оторвавшись села, как раньше, словно ничего и не произошло.