Периферийные устройства

Гибсон Уильям

– Сюда, – сказала Флинн. – Только там двое мужчин. Они за нас. Наши люди. Все хорошо. О’кей?

– Да, блин. – Коннер снова глянул на свои руки. – Ну ни фига ж себе.

Она взяла его за руку и вывела в коридор.

Тлен стояла рядом с Оссианом, Недертон за ними.

– Коннер Пенске, – представила Флинн, отпуская его руку. – Коннер служил в морской пехоте вместе с моим братом.

Все трое кивнули, внимательно смотря на перифераль. Поза, осанка у нее изменились. Коннер обвел мужчин глазами, решил, что без рукопожатий можно обойтись, и сунул

руки в карманы серых брюк. Оглядел комнату:

– Катер? Сухой док?

– Большой навороченный автофургон, – ответила Флинн.

Он подошел к окну, пригнулся, выглянул наружу и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Охренеть!

Флинн была у Коннера за спиной, когда тот рывком открыл дверь. Не стал спускаться по трапу, сделал сальто вбок, через перила, приземлился пятнадцатью футами ниже и побежал – она еще не видела, чтобы люди бегали так быстро, – вдоль бесконечных машин, про которые ей сказали, что они принадлежат отцу Льва. Каждая арка, под которой он пробегал, начинала светиться – тонкая дуга в темноте – и тут же гасла. Флинн и не знала, что их тут столько, что гараж такой большой. На бегу он орал благим матом, как, может быть, не орал, когда ему оторвало полтела, а между выкриками издавал гортанное уханье, наверное от невероятной радости, что можно бежать, что у него есть пальцы, и слышать это уханье было даже горше, чем ор.

Затем последняя арка померкла за ним, остались лишь темнота и его вопли.

50. Пока поезд не ушел

– Сходить за ним? – спросила Тлен.

Недертон знал, что Оссиан выключил лифт и, возможно, кое-что еще, так что спарринг-партнер Антона с тем, кто сейчас в нем, никуда с этажа не денется.

– Не надо, – сказала Флинн с трапа. Она стояла на верхней ступеньке и смотрела в темноту гаража.

– Что он делает? – спросил Недертон у Оссиана, который по виду пристально щурился на закрытую дверцу бара, а на самом деле наблюдал за бывшим Павлом через внутридомовую систему.

– Пятится, – ответил Оссиан. – Теперь идет вперед. Делает что-то сложное руками.

– Комплексные упражнения, – ответила Флинн, заходя обратно в яхту. – Он помногу ими занимался, пока не стал инвалидом.

– Что с ним случилось? – спросил Недертон.

– Война.

Недертону вспомнилась обезглавленная фигура в Ковент-Гардене.

– Отряхивает пиджак, – объявил Оссиан. – Глядит на свои руки. Кстати, освоил включение ночного зрения у периферали. Направляется сюда неспешной рысцой. – Он посмотрел на Флинн, видимо отключившись от внутридомовых камер. – Ну и красавчик твой приятель. Бывший военный?

– Первая гаптическая разведка, – ответила Флинн. – «Всегда впереди». У него, возможно, такая же дрянь от имплантов, как у моего брата. В. А. пыталась выяснить.

– Виктория и Альберт? – спросила Тлен.

– Ветеранская администрация.

Недертон подошел к двери. Ближайшая арка как раз засветилась над перифералью. Он предпочел бы облачный ИИ той нестабильности, на которую намекала Флинн.

Чего ради она притащила сюда этого типа, а не своего брата?

Устройство поднялось по трапу.

– Кажись, палец вывихнул, – сказало оно в дверях. Выговор у него был примерно такой же, как у Флинн. Мизинец на левой руке выставлен вперед. – Все о’кей, даже лучше, чем о’кей. Они все такие, эти штуковины?

– Твоя оптимизирована для боевых искусств, – сказал Недертон.

Устройство подняло бровь.

– Тренажер, – продолжал Недертон. – Принадлежит брату нашего друга.

Тлен достала «медичи»:

– Подойди сюда, пожалуйста.

Устройство приблизилось к ней, по-детски выставив палец. Она приложила «медичи» к его мизинцу и сказала:

– Растяжение. Боль должна уже пройти, но постарайся в ближайшее время его не нагружать.

– Что это? – спросила перифераль, глядя на «медичи».

– Больница, – ответила Тлен, убирая прибор.

– Спасибо, – сказала перифераль, собрала пальцы в кулак, разжала. Подошла к Флинн, положила руки ей на плечи. – Мейкон считает, это и правда оно.

– Я просила его не рассказывать тебе слишком много, боялась, вдруг не получится.

– У меня типа всё супер, – сказала перифераль, убирая руки с ее плеч. – Потом я думаю, может, это сон, и мне не супер.

– Это не сон, – ответила Флинн. – Не знаю что, но точно не сон. И сомневаюсь, что у кого-нибудь из нас всё супер.

– Ни разу ничего не растягивал во сне, – сказала перифераль. – Типа усек, что ей недолго и шею ненароком свернуть.

– Да, – ответила Тлен. – Считай ее человеком. Она генетически и есть человек по большей части. И еще это очень дорогая вещь, которую мы взяли для тебя на время.

Устройство вытянулось по стойке смирно, звонко щелкнув каблуками и комично выставив массивный подбородок, молодцевато отдало честь и тут вновь приняло ту расслабленную, слегка балансирующую позу, которая была не совсем от Павла.

– Мейкон думает, это правда будущее, – сказало оно Флинн. – И Бертон тоже.

– Он сейчас у тебя? – спросила она. – Бертон, в смысле.

– Был, когда я закрыл глаза. Может, уже ушел.

– Злится на меня?

– Ему, кажись, не до того. Кто-то купил Законодательное собрание, оно давит на шерифа. Томми хочет поговорить со мной про мемфисских ребят. – Устройство оскалилось в улыбке, которую Недертон назвал бы довольно жуткой. – Бертон говорит, им это надо, чтобы подкопаться под него и под тебя. Просил тебе передать, чтобы тут подсуетились.

– В каком смысле «подсуетились»?

– Говорит, пусть купят губернатора, пока поезд не ушел, – сказало устройство. – У вас таких денег нет.

– Это к Оссиану и Тлен, – вставил Недертон.

Флинн и перифераль разом повернулись к нему.

– Извините, – продолжал он, – но, если вопрос срочный, советую поставить его прямо сейчас. Лондонская школа экономики, к вашим услугам. По крайней мере ее неофициальная студенческая часть.

Теперь на него в упор смотрели Тлен и Оссиан.