Период распада
Шрифт:
Журналист, копавшийся в моторе, на появление патруля среагировал правильно — повернулся и медленно поднял руки. То же самое сделал и второй журналист, фотоаппарат остался у него висеть на шее.
«Хаммер» остановился в двадцати шагах от машины, из него вышли двое. Молоденький, с черными щегольскими усиками унтер-офицер медленно пошел вперед, второй солдат с автоматом остался у бронированной двери — готовый в любую секунду прикрыться ею и прикрыть командира патруля. Солдаты сил стабилизации были молодыми и явно испуганными.
Боитесь…
— Sir, do you speak English? — спросил унтер-офицер, не доходя до журналиста несколько шагов.
— Of course, — ответил старший с лязгающим, неприятным немецким акцентом. Вопрос был глупый, английский язык был международным, и им обязаны были владеть как журналисты-международники, так и офицеры миротворческих сил в любой горячей точке, это было обязательное требование.
— Can I scan your ID, sir?
— Yes of course.
АйДи, основной документ, идентифицирующий личность, мог быть постоянным и временным. Любое лицо, находящееся в зоне ответственности сил стабилизации, обязано было постоянно носить его с собой, те, у кого его не было, препровождались в пункты фильтрации для выяснения личности. Это была небольшая, размером с банковскую пластиковая карта с магнитной полосой, в одном из ее углов было пробито отверстие для того, чтобы носить ее на цепочке на шее. Цепочка выдавалась вместе с карточкой. Партизаны обходились просто — на Привозе продавали эти карточки на любую валюту, и там же программировали, базы данных у программистов обновлялись едва ли не ежедневно. Все попытки навести хоть какое-то подобие порядка, были обречены на провал — а что вы хотите, Одесса есть Одесса.
Офицер просканировал карту портативным сканером, напоминающим небольшой кассовый аппарат, которые во времена оны были обязательны к применению каждым торговцем под страхом штрафа, вернул карточку обратно владельцу. Потом дернулся было просканировать и вторую карточку — но ее владелец к нему не подошел, а сам он идти туда, ставя между собой и подмогой непонятную машину, не хотел.
Сойдет и так. У одного карта в порядке, пресса — наверное, и у другого то же самое.
— What happened to your car?
— Its broken. A little.
— Need help?
— No. Will renovate themselves.
— Sir, you can not stand a long time here. And the picture-taking here do not recommend either.
— OK. Well we will soon go away.
— Sir, if you need help — contact to any military in reconstruction corp. building. Here, in this big building. They will help you.
— OK.
— Thank you for cooperation, sir.
— Thank you, officer.
Офицер забрался в «Хаммер» — и тот стал сдавать назад, не разворачиваясь. Старший чувствовал страх, он всегда очень остро чувствовал страх — а здесь все боялись.
Смерть могла настигнуть любого.
Интересно, а что вы ждали, мамалыжники?! А на что вы рассчитывали, с… драные?! Что вы Черноморский флот потопите — а здесь вас как освободителей встретят? Что все те, кто служил, вас в ж… за это поцелуют? Что разрушенный, изгаженный Севастополь, сожженная Одесса — это все вам просто так проканает?!
Да нет, милые мои мамалыжники, потомки фашистов, которые тут еще в сороковых были. Не проканает. В этом городе все и ляжете, никакие миротворческие жетоны и корпуса реконструкции не спасут.
Никто не уйдет!
— Хорош фотографировать, — раздраженно сказал старший.
— Что он хотел?
— Ничего, просто проверка. Но встреча сорвана, здесь он уже не покажется. Может, и не собирался, прислал шестерок посмотреть на нас, на красивых. Где у нас запасная точка?
— За Александровским проспектом.
— Проверь. И дуем туда. Я сейчас закончу.
Младший залез в машину, снова раскрыл ноутбук, подключил. Раздраженно забарабанил пальцами по клавиатуре в ожидании, пока загрузится картинка. С этим в последнее время были проблемы, американцы не запускали новых спутников, потому что не хватало денег. Поэтому и с картинкой в некоторых местах бывали проблемы, а где-то и вовсе серые зоны уже появились, зоны, находящиеся вне спутникового контроля.
Говорили еще про «Галилей», европейскую спутниковую систему наблюдения, позиционирования и связи. Умные люди уже ее хакать [41] приготовились… а теперь какая к чертям Европа. Только бы Германия с Францией держались… остальное уже неважно. Не удержатся — не будет Европы.
Картинка подгрузилась, младший пощелкал клавишами, выводя на монитор нужный район и увеличивая масштаб. Какое-то время тупо смотрел на танк-пит [42] , на ползущую по улице колонну, воглавляемую старым, угловатым «Леопардом», на который спереди навесили большой противоминный трофейный трал. Затем снова уменьшил разрешение, стал искать обходной маршрут…
41
Хакать— то есть вторгаться, получать незаконный бесплатный доступ.
42
Танк-пит, танковая яма, то есть укрытие для танков.
Старший тем временем закончил «ремонт», сел в машину, громко хлопнув дверцей, по привычке достал из-под сиденья ветошь и вытер руки.
— Ну, что?
— По Александровскому прохода нет. Там стоянка бронетехники.
— Да ты что… Дай глянуть.
Старший принял переданный ноутбук, какое-то время смотрел на картинку из космоса — и на лице его не отражалось никаких эмоций, только губы, и так тонкие, превратились в почти невидимую ниточку.
— Обход нашел? — наконец спросил он.