Перо Демиурга. Том I
Шрифт:
…Вернулась на исходную позицию. Эльф зевнул, расслабил напряжённые плечи, развернулся и покинул комнату.
Наконец показался он. Арканиэль Сатрис, первожрец Аларис. Его личный враг. Тот, чья воля обрекла его Юкху на смерть. Если до самой богини орк не надеялся добраться, то эльфу не удастся уйти от ответа.
Позади него, снаружи двери, застыл кордон из пяти охранников.
— Ильвисар, сегодня чего-нибудь лёгкого, — устало протянул жрец. — Что-то желудок бунтует.
— Потому
Арканиэль отмахнулся. В этом жесте была усталость любимого внука, который подвергается безумной опеке своей родни. Гурдар видел подобное и в своей деревне, когда матери не умели отрезать себя от ребёнка, беспокоясь из-за любого чиха.
— Пригласи ко мне Ферайну, если она у себя. Хочу, чтобы она составила мне компанию за ужином.
— Будет сделано, господин.
— Да, совсем забыл, — эльф утомлённо потёр глаза, — скоро прибудет Келльван. Пусть сразу поднимается ко мне.
— Безусловно, господин.
Стоило слуге покинуть спальню, как орк ощутил непередаваемое желание накинуться на остроухую падаль. Ударом молота вбить череп внутрь шеи, а дальше будь, что будет. Пускай врывается охрана. Пускай его самого убьют, главное будет сделано.
С трудом Гурдар поборол это самоубийственный порыв. Помогли повторяемые слова мантры и данное спутнику слово. Тем более, что дроу сделал страшное лицо, вращая глазами. Иначе как «нет», эту гримасу нельзя было трактовать.
— Стоять! — прошипел тот.
Арканиэль переоделся, сменив роскошную мантию на простые светлые одежды. Со стоном сбросил сапоги, переобувшись в домашние сандалии. Собрал и перетянул длинные волосы широкой лентой. Меньше всего он напоминал сейчас заносчивого первожреца, каким Гурдар увидел его в храме. Однако это нисколько не пригасило пламя ненависти орка.
Слуги с тарелками и юная девушка зашли почти одновременно.
— Отец, — улыбнулась эльфийка.
Такие же чёрные, как у Арканиэля, волосы падали до плеч, скрывая уши. Лицо аккуратное, почти кукольное. В нём сохранилось что-то ещё детское. Пронзительно-голубые, как горный ручей, глаза. Красивый кулон на шее поблёскивал сапфиром. Одета в такие же свободные одежды, как у её отца. Если бы дева родилась орчанкой или человеком, Гурдар не дал бы ей больше шестнадцати. Реальный возраст угадать было невозможно.
— Фера, — ответил нежной улыбкой жрец. — Ты просто отрада для усталых глаз.
— Ты опять поздно пришёл, — надула губки дочь, — снова Келльван завалил твой стол отчётами и донесениями?
— Такая уж у него работа, — рассмеялся Арканиэль, — и у меня. Как прошёл твой день? Чему научил вас Мастер Тассарион?
— Сегодня мы изучали древесных големов. У меня получилось оживить одного. Раньше всех остальных в моей группе, — с гордостью промолвила девушка.
— Нисколько не сомневался в твоих талантах, тучка моя.
— Ну па-а-ап! Я же просила меня так не называть.
— И всё же ты снова хмуришься, как та самая тучка, — широко улыбнулся первожрец.
Гурдар взирал на происходящее со странным щемящим чувством. Возможно, если бы Катра не отняла у него жену, если бы Арканиэль не заставил его поверить, что Фурия мертва, он и сам множество раз сидел бы за щедрым столом, обсуждая успехи своей дочери. Однако его лишили всего, и потерянного времени было не вернуть.
Орк предпочёл бы не видеть эту сценку, чтобы в своих глазах не очеловечивать мерзавца, которого он собирался убить. Картина любящего отца и фанатичной твари, что преследовала их в храме, никак не желали соединяться в одно Разумное существо.
Ещё десять минут Арканиэль перекидывался ничего не значащими фразами со своей дочерью, степенно поглощая ужин, после чего в комнату пожаловал камердинер.
— Господин, я закончил подбор, — объявил эльф, прижимая к груди свитки.
— Пфф, опять нудятину свою обсуждать будете, — чмокнув на прощание отца в щёку, дева убежала.
Проводив её ласковой улыбкой, жрец перевёл взгляд на камердинера и помрачнел.
— Говори.
— Из семи кандидатов я оставил двоих, господин, как вы велели.
— Лучшие из лучших? — уточнил Арканиэль.
— Без сомнений, — кивнул собеседник. — Гаэллин из Дома Изумрудной Ветви. Могучий архидруид. Личный ученик Магистра Даркассана. Мои агенты видели его дружеский спарринг с сыном Его Императорского Величества, и да простят боги мне эту крамолу, но Гаэллин показал себя куда более умелым бойцом. Он знает дюжину самых разных форм и играючи перекидывается в них посреди схватки. Практически мгновенно. При этом не забывает и про целый арсенал природных заклинаний.
— Из него выйдет хорошая Длань, — согласился первожрец и внезапно взорвался. — Проклятое насекомое! Сразу две Длани! Источник сил Древнего Врага! Как могли мы потерять столь многое?!
Гурдар слушал разговор, затаив дыхание. Схватка в подвале храма показала, что Длани были грозными воинами. Орк видел технику убитого эльфа и готов был побиться об заклад, без участия той троицы, мастер глефы вырезал бы их всех до одного.
— Мы проиграли битву, но не войну, господин, — осторожно заметил камердинер. — Сила всё ещё на нашей стороне. Уверен, вам удастся найти его и отплатить сторицей.
Арканиэль лишь раздражённо дёрнул плечом.
— Кто второй?
— Амокир Кхадри.
— Чужеземец?
— Асимар, господин. Протеже пресвятой Аларис.
— Постой. Да. Я слышал о нём, — жрец пощёлкал пальцами, — Сумасшедший Архимаг? У него ещё дефект имеется.
— Он предпочитает «Эксцентричный Архимаг», и у него два дефекта, господин, — аккуратно поправил его слуга. — В юности Амокир проводил какой-то опасный ритуал, по слухам, самостоятельно им придуманный, и потерял левую руку, а его кожа стала синей, как безбрежное небо.