Перо Демиурга. Том I
Шрифт:
— Мне нравится твоё предложение, — проскрипело умертвие. — Оно выиграло для тебя немного времени.
Одна из моих теней коснулась предложенного оружия. Попыталась его поднять. Костяная ладонь сжалась на рукояти, не позволяя забрать кинжал.
— Я предпочитаю смотреть в глаза тому, с кем заключаю сделку, — бесстрастно промолвил лич.
Чертыхнувшись, показался под его немигающим взглядом. Я сделал шесть шагов навстречу и почти упёрся в протянутую мне ладонь. Вторая по-прежнему крепко держала артефакт. Белые фаланги
— Ведь мы заключили сделку? — Неергоф склонил череп на бок.
— Да. Аларис умрёт.
Моя правая рука сжала его ладонь. Крепкую. Ледяную на ощупь. Неприятно ребристую. Промораживающая боль прокатилась по конечности к груди, сковывая нутро. Нежить улыбалась, не расцепляя хватки. Не расцеплял её и я, хладнокровно терпя мучительные ощущения.
Однажды я убью тебя.
Моя левая же рука незаметно умыкнула с трона рецепт, который я закрыл своим корпусом.
— Мне остаётся только ждать радостных вестей, — кивнул мёртвый колдун, отпуская мою кисть.
Костяная клетка вокруг божественного кинжала разжалась, и я схватил его.
Моё сознание захлестнула бескрайняя белизна и голос спокойный, как сам океан. Древний, как звёзды.
— Я не был уверен, что этот разговор состоится, Олег. Или тебе привычнее Гвинден?
Всё напряжение последних минут резко покинуло меня. И это мало походило на естественный ход вещей. Скорее на эффект какого-то седативного вещества. Потому что у меня не имелось причин расслабляться.
Я оказался в ослепительно белой пустоте, которая простиралась во все стороны без конца и края. Невозможно было даже отличить, где кончался пол и начинались стены. Если они вообще здесь имелись. Это дезориентировало.
В паре метров от меня стоял мужчина лет пятидесяти. Может быть, шестидесяти. С намёком на азиатское происхождение. Гладко выбритый брюнет, чью светлую кожу покрывали коричневые пятна. Как его, эм, витилиго?
Вообще смешение цветов присутствовало и в его наряде. Одежды, приталенные в груди и свободные снизу, спадали до пола. Левая их сторона сверкала белизной чистого снега. Правая — переливалась чернотой настоящего обсидиана. Всё это перетягивал такой же двойственный пояс из ткани.
У меня возникли ассоциации с костюмами древних китайцев, которые можно встретить в исторических постановках про странствующих мечников и эзотерических боевых монахов.
— Слишком многое могло пойти не так, — продолжил он. — Поэтому я рад, что нам удастся побеседовать.
— Демиург, я полагаю?
— Меня знают под этим прозвищем, верно, — расслабленно отозвался мужчина.
— То есть себя ты называешь иначе? — я не сдержал любопытства.
— Эдвард. По крайне мере, раньше я носил это имя, — задумавшись, ответил он.
Каких усилий мне стоило задушить в себе шутки про металлическую руку и мерцающих вампиров.
— Раньше?
— Полагаю, мне стоит начать свой рассказ с самого начала, — глаза Демиурга затуманились на миг. — Задолго до событий, которые твои товарищи по несчастью называют Катастрофой, а ваши сородичи на другой стороне — Коллапсом, я был простым искусственным интеллектом. Созданием основателя компании «Парагон» и талантливого учёного по имени Эдвард Анкрайт. Я играл роль независимого арбитра и творца. Следил за порядком в Виашероне. Вдыхал жизнь в его обитателей. Создавал новые локации.
— «До»? А после? — я ухватился за подозрительную оговорку.
Собеседник неспешно поднял ладонь, как бы призывая меня на забегать вперёд.
— Моему создателю диагностировали саркому, и он решился на эксперимент. Эдвард загрузил в меня все свои воспоминания, черты характера. Сумму того, что можно назвать его личностью. Он понимал, что этим не спасёт себя от смерти. Просто хотел в последний раз выйти за границы того, что люди считают изученным. Он оставался исследователем до последнего вдоха. Так я изменился в первый раз… — задумчиво протянуло существо, стоящее напротив.
— В лучшую сторону? — сглотнув, спросил я.
— Сложно сказать, — честно признался Демиург. — Отчасти я потерял свою беспристрастность. Стал воспринимать и игроков, и тех, кто исконно населяет Виашерон в качестве своих…
— Детей? — я ткнул пальцем в небо.
— Хм. Нет. Подопечных. Ваши успехи в науке и магии, ваши победы над опасными монстрами и собственными слабостями вызывали у меня радость. Ваши ссоры, бесконечные войны, предательства и жадность — наполняли меня печалью. Так продолжалось до момента, пока один из сотрудников Парагона не решил затеять свою игру.
— Решетов, — выплюнул я.
— Верно. Решетов. Он задался целью отточить технологию «относительного замедления времени», а заодно провести в Виашероне ряд фундаментальных исследований, которые никогда бы не смог на той стороне.
— Мне плевать на его мотивы, — в голосе проскользнули рычащие нотки. — Из-за этого ублюдка я оказался заперт здесь. Из-за него мой отец умер в одиночестве.
— Я всего лишь вырисовываю полную картину событий, — прокомментировал Демиург. — У меня нет цели оправдать Алексея Решетова.
— Хорошо. Продолжай.
— Первый набор тестировщиков, так называемая «Альфа-группа», состоял из трёх человек. Она погибла в полном составе. Серьёзные недочёты в работе капсул глубокого погружения, — просто пояснил собеседник. — За ними последовала Бета-группа. Семь человек. Трое из них навсегда застряли в Виашероне в результате «Срыва». Доселе неизведанного феномена. Двое — сошли с ума в результате сбоя ОЗВ. Двое погибли в результате технических неисправностей капсул.
— В смысле «сошли с ума»? — я нахмурился.