Перо Мнемозины
Шрифт:
– Ну да! Может быть, даже твои лучшие цепочки подсадят! И через недельку-другую вернут! Представляешь – ты их делал и не знал, что спасаешь собственного сына!
Всякий раз, как Тимур начинал выкликать оптимистические прогнозы или клясть незримых врагов, Руслан настораживался – он чуял в голосе и мимике фальшь. Ему не хотелось думать, что Тимур сознательно морочит ему голову, скорее уж это смахивало на подсаженные поведенческие блоки.
Выходит, Тимур что-то знал этакое, важное, но всякий раз, как при нем затрагивали опасную тему, следовало переключение на эмоционально
В принципе Руслан представлял, как это можно осуществить. Простейшее – кодовые слова. Есть еще одорокод – реакция, скажем, на какое-то из составляющих запаха пота, прошибающего Тимурова собеседника, есть еще мимокод – реакция на те самые мимические штучки, движения глаз и бровей, которые проходят в курсе нейролингвистического программирования…
– Ты хочешь сказать, что она бывает врожденной? – спросил Руслан.
– Что бывает? – уже более спокойно поинтересовался Тимур.
– Повышенная агрессивность. Та самая, которую гасили у мальчишек, – Руслан мотнул головой, чтобы стало ясно – он имеет в виду дверь конференц-зала, за которой ждут его эти самые мальчишки.
– Ну да, конечно!
Одно повышение голоса уже о многом говорило Руслану.
– Ладно, брат, ты меня успокоил. Позвоню-ка Раисе и все ей объясню.
Руслан взялся за трубку и посмотрел на Тимура, словно говоря: нехорошо тебе, брат, слушать, как я буду вправлять мозги своей женщине.
Понятное дело, Тимур вышел.
Но позвонил Руслан вовсе не подруге, а в общину. Время, конечно, было несообразное, но и вопрос стоял перед ним серьезный.
Руслан знал, что телефон приемной на ночь переключают – или секретарше Наине, или еще одной секретарше, новенькой, с которой он еще не поладил.
Наину он знал давно – еще до своего вступления в общину. Тогда она ходила в девицах, потом к ней посватался хороший человеке, который не возражал против ее работы на бойком месте. Да и худо пришлось бы тому сумасшедшему, который вздумал бы преследовать вниманием общинную секретаршу. Совет общины живо научил бы его порядку.
Наина была готова к ночным звонкам, ей только понадобилось немного времени, чтобы проснуться окончательно.
– Здравствуй, моя роза, прости, что беспокою, – сказал Руслан. – Ты же знаешь, работа у меня такая, что самые неожиданные вещи приходится у людей спрашивать…
– Да еще в самое неожиданное время, – добавила она.
– У нас в общине у кого-то забирали маленьких детей на тестирование?
– А ты можешь помочь?! – воскликнула она. – У моей сестренки девочку забрали, вторую неделю не отдают!
– Сколько девочке?
– Второй год. Русланчик, если ты что-то знаешь – скажи, не мучай!
– Еще у кого?
– У Руфатовых, у Герцбергов, у Амины Федоровой…
Руслан тихо выругался.
Живя одной «Мнемозиной», став элементом ее загадочной плоти, он перестал понимать, что творится вокруг.
– Ты не ложись, я позвоню тебе.
Он крепко задумался.
Компьютер, который, если верить Тимуру, можно было спокойно выключать, показывал смешную анимацию скринсейвера – по
Лошадка…
Всадник, который приедет за Ренатиком…
Лодка, которая приплывет за Максом…
Белка, которая по столбикам забора прибежит за девочкой…
Эти дети – совершенно нормальные дети, в них нет ничего такого, что внушало бы страх, – сказал себе Руслан. – Если в них и была взрывоопасная агрессивность – то ее благополучно изъяли. Эти дети уже не станут оружием в чьих-то руках, они не пойдут, обвязавшись взрывчаткой, под поезда… хотя они же собрались в аэропорт, помогать братьям в масках?…
Оружие!
Если в них гасят подсаженную или, Боже сохрани, врожденную агрессивность – то почему во всех квазиках непременно было полно игрушечных пистолетов, автоматов, патронов, ножей, луков со стрелами и даже алебард?
Спросить Тимура?
– Это чтобы они реализовали остаточную агрессивность в игре и успокоились навеки! – вот что скажет Тимур.
Так что незачем своими вопросами наводить его на подозрения…
Врожденная агрессивность? Бред какой-то! Руслан человек спокойный, Раиса хотя и дура, хотя и может закатить истерику, тоже ни на кого не нападет с оружием, родители и деды закона не преступали… Если забрали полугодовалого, значит, есть врожденная агрессивность, которую можно установить уже в таком возрасте? А если не отдают?,,
Кому бы другому плел Тимур ерунду о том, что на мнеморедактирование нужно так много времени! «Через недельку-другую вернут!» Как будто Руслан не знает, что это при желании делается за один вечер! Тем более – опасные блоки воспоминаний, которые любая девочка-оператор уже может вычленить по спектрограмме?
Бред, бред, вранье!
Пальцы Руслана опустились на клавиатуру. Все компьютеры «Мнемозины» были объединены в локальную сеть, и Руслан имел пароль доступа к серверу. Еще бы не иметь – он же «Золотое перо Мнемозины», надежда Шефа и тех, кто над Шефом!
Он не знал, что ему искать. Можно, конечно, усадить к аппарату кого-то из мальчишек и пошарить, не найдется ли чего-то «остаточного»… Но если бы жоть знать, какие бывают в таком случае спектрограммы! Ведь Руслану приходилось иметь дело только с абсолютно нормальными людьми, продававшими крохотные кусочки своей жизни за ощутимую плату… только нормальные воспоминания он обрабатывал… А тут какие?…
– Слушай, брат, ты сейчас очень занят? – спросила Тимурова голова, просунувшись в дверь. – Сделай милость, спустись вниз, к охране! Сейчас должны подъехать за детьми, встреть, приведи сюда!
– Хорошо, брат, – недоумевая, почему бы Тимуру не спуститься самому, ответил Руслан, встал из-за компьютера и вышел в коридор.
Он шел к лифту медленно, что-то ему не нравилась тишина в «Мнемозине». Она не нравилась подсознательно, тревога все не могла оформиться во внятный образ, и вдруг это произошло. Не хватало шагов Тимура!
Тимур должен был отойти от двери Русланова рабочего кабинета… или же войти в него, тихо прикрыв эту дверь за собой…
Но что он забыл в чужом кабинете?