Шрифт:
Издательство АЗБУКА®
Вместо предисловия
Дорогой читатель!
Это ужасно провинциальная история. Она даже в каком-то смысле старомодна. Поскольку абсолютно проста.
Меня часто спрашивают, в каком жанре вы пишете и о чем.
Жанр у меня такой: как задумано кем-то и где-то, как Бог на душу положит, как вымучат меня слова, сюжеты, сны и мысли, как мой ангел надиктует, так я и пишу. Такой вот жанр. А о чем – конечно, о любви. О чем же еще?
А что, если и вправду назвать эту мою новую книжку любовным романом? Или женским, нет, дамским любовным романом? Хотя – нет, увольте!
Как-то подруга моя Ирка, медсестра, взяла книжку почитать. Но уточнила перед этим: книга должна быть легкая, местами смешная, местами печальная, про любовь. И чтобы никаких бандитов, убийств и нецензурной лексики. Но чтобы еще авантюрные приключения,
С нетерпением я ждала подругу Ирку с дежурства и получила:
– Плевалась всю ночь! Что ты мне дала? Я же просила про любовь!
– А там разве не про любовь?
– Да не про эту любовь!
– Да? А тогда про какую?
– Ну, я хотела про страсть там, потом чтобы разрыв, слезы, тоска, ревность, осознание и примирение. Лазурный Берег, закат, – повесила нос Ирка.
– И титры по небу, – засмеялась я. – Ты меня расстроила.
– Ну да, – чуть обиделась Ирка, вздохнула и цапнула из моих рук только-только возвращенную мне книгу. – Дай! Дома еще раз попробую…
Так что пишу я опять о любви, конечно, но называть эту мою рукопись любовным романом не стоит. Хотя в нем будет все, о чем просила Ирка, но, видимо, опять окажется, что не совсем. Сюжета не будет: родился, влюбился, женился. Не будет. Обмана, предательства и коварства тоже не будет. А если умудрится кто-нибудь из моих персонажей приврать или схитрить, так это только по глупости или незнанию. Можно и простить.
Сюда, в эту рукопись, вновь каким-то образом пробрались, просочились – а я и не заметила! – уже знакомые всем моим читателям персонажи, вечные странники по страницам моих книжек – мои дети, муж, мама, сестры, друзья, собака любимая моя Чак и его сородичи. Кошку Скрябин вообще можно считать моим соавтором. А так же тут как тут один из главных персонажей – мой родной дом, не раз спасавший меня от холода и наводнения, от уличного шума, суеты и случайных встреч. Мой терпеливый дом, моя крепость, моя твердыня, мой форт. Как солидный большой корабль, плывет он в будущее, подбирая по дороге тех, кому по пути, тех, кто потерпел кораблекрушение и нуждается в помощи, тех, кто просто хочет посидеть с нами в кают-компании, потрепаться и выпить чаю. А еще тех, кто готов идти с нами в моря неведомые, в космос таинственный, в миры непознанные на поиски новых приключений.
Глава первая
Золотые следы
Смешно не будет. Или будет. Я не знаю. Не уверена. К слову, я и раньше никогда не ставила перед собой такой задачи. Одна девочка на каком-то пиратском сетевом ресурсе скачала мою книжку рассказов, прочла кое-как через пень-колоду и там же написала, на этом воровском сайте, обиженно и с досадой: «Вижу места, чувствую, где смешно, а не смеюсь». Так вот, я тоже очень хочу посмотреть те самые места, где смешно. А еще больше хочу посмотреть на нее, на эту девушку. Какая она? Стройная или полная? Может быть, у нее яркие ногти? У меня никогда не хватало мужества сделать маникюр с ярко-красными лаковыми ногтями, потому что я провинциальна ужасно. Как подруга ласково называет меня: «Дикая». Нет, ну алые длинные острые ногти, знаете, такие агрессивно-яркие, как попа у павиана, а? Мне кажется, что они сразу бросаются в глаза – яркое, глупое, скандальное и опасное. Когда глупое – опасно, это опасней в тыщу раз. Еще о той самой девушке. Я прямо стала мечтать, чтобы узнать о ней все. Вот что она любит? Ходить на лыжах, печь пирожки, курить кальян, тянуть из трубочки пина коладу, чпокать упаковку для бьющихся товаров, такую объемную, в шариках. Да кто это не любит – упаковки чпокать? Особенно когда хандра и меланхолия? Хотя, думаю, есть такие, кто не любит?! Какую она музыку предпочитает, эта девушка? Какие книги она читает на самом деле и какие ей нравятся? Как ест? Чавкает! Нет? Сдержанно… Деликатно. Или не может остановиться? Есть – ест. Как разговаривает? Мозет, ссепелявит симпатицьно или г’ассирует? Или манээрно артикулируэт, м? И почему ей необходимо обязательно смеяться вслух? И главное – почему об этом надо писать и признаваться тем самым, что ты книгу украла? Стащила из Сети?
Так что вот, вы-вы, милая незнакомая девушка! Смешно не будет. Вслух смеяться не получится. По крайней мере, повторюсь, я никогда не преследую эту цель, не ставлю перед собой такую задачу.
Нет, на самом-то деле, если честно, я тоже сначала легкомысленно думала, ой, как напишу что-нибудь легкое, забавное. Да-да, и веселое! Но потом случилось.
Каждый год…
Тьфу, глупо как. Сейчас обязательно кто-то подхватит: «Мы с друзьями ходим в баню». Нет, я не про с друзьями в баню, а потом в Ленинград, нет. Я же сказала, что смешно не будет, ну?!
Каждый год в одну или даже несколько августовских ночей я забираюсь на крышу. Ну а если ночь ясная и звездная, то могу остаться на террасе и не лезть так высоко. Просто сижу во дворе и смотрю в небо. Зачем? Объясняю.
Падают звезды.
Какое чудо – звездные дожди! Мечтаю купить телескоп и наблюдать звездные дожди круглый год. Для меня это загадка из загадок. Астрономию я в школе не учила. Наш преподаватель, бедный старенький Гарри Львович, все уроки астрономии играл нам на домбре или рассказывал, как прекрасно устроился в жизни его сын Шурик, лауреат премии Ленинского комсомола в области науки и техники. Поэтому о космосе, кроме имен нескольких отважных космонавтов, Большой и Малой Медведиц, Венеры, которая первой появляется вечером на небе, а это значит, надо выходить гулять с собакой, а также Млечного Пути, висящего прямо над моим домом, и его трудно не заметить, я почти ничего не знаю. Звездные дожди меня научила наблюдать моя бабушка. Как-то в августе бабушка сказала, что, если загадать желание, успеть произнести его вслух, пока летящая звезда не исчезнет с небосклона, желание твое исполнится. А я своей бабушке верила. И до сих пор верю. И жду каждый раз этих дней с нетерпением. Так, как дети ждут Дедушку Мороза или Санта-Клауса. Ну и еще, чтобы быть в курсе, о звездных дождях я почитала в Сети. Узнала, что их бывает достаточно много и падают они часто. Просто люди совсем разучились смотреть на небо, гулять вечерами, разглядывать звезды и загадывать желания, глядя на падающую звезду. Взрослые все время повторяют маленьким: смотри под ноги, смотри, куда ступаешь. И ни один не предложит, как моя бабушка, посмотри на небо, вверх посмотри – звезда падает, а ну-ка, быстро загадай желание!
На самом деле звезда не падает, а тем более не шмякается нам на головы. Конечно, нет. Однажды муж мой по имени Кузьмич… А кстати! Надо бы о нем рассказать поподробней, потому что сколько уже мной книг написано, а о нем мой верный читатель почти ничего не знает.
Муж мой Кузьмич, красавец-парень с диковатыми глазами варвара, большой любитель рыбалки и походов за грибами. Он вообще человек природы, талантливый первопроходец, умелый житель в диких экстремальных условиях, практически как Маугли, Тарзан, друг степей, лесов, полей и рек. А кстати, поскольку у природы для него нет плохой погоды, моя мама подарила ему недавно шерстяные, «двойные», теплые английские термоноски «Прингл». Страшно дорогие, практически по цене неплохой пары туфель. На одном носке было написано «right», на втором «left». Чтобы ноги не путать. И мелкими буковками на подошве даже пара предложений о фабрике «Прингл».
Кузьмич говорит:
– Вот хорошо, мам! Буду ехать, например, в поезде, а меня спросят интеллигентно мои попутчики за чаем или что: извините, гражданин уважаемый, а почитать у вас ничего не найдется? А я им – а вот! Термоноски. Только если вы по-английски читаете.
Или приду я на почту, – продолжает он фантазировать, – а там очередь. Там же всегда очередь, заколдованное место вообще, на почте время еще в девяностых годах прошлого века остановилось. Я там буду долго стоять, заскучаю, башмаки сниму и давай носки читать.
– Да, – мама соглашается, – заодно и английский выучишь.
Короче, семейка у нас еще та, отличные ребята, с ними не соскучишься.
Так вот о Кузьмиче. Он надел те самые термоноски и поехал на границу собирать грибы. Приволок на себе две корзины опят и, простите, трех ошалелых, поскуливающих от голода клещей. Опять же на себе. Сироток выковыряли и посадили в банку. Выпустить на улицу – так у нас там собаки гуляют, а убить – как? – невозможно же. Мы, конечно, семья дураков. Вместо того чтобы уничтожить, мы даем всяким насекомым шанс исправиться. Мол, больше так не делай. Бывает у нас это часто: вместо того чтобы за свернутую газету хвататься, мы мирно отпускаем за окно мух, комаров, ос. Когда вдруг к нам в дом протаптывают свои тропинки муравьи, мы прокладываем им подслащенной водой другую тропинку, и они доверчиво пускаются дружным строем в обратный путь. Ну да ладно. Так вот, в тот день кроме клещей, грибов и мусора на одежде, в шапке, в карманах и в голове Кузьмич приволок в горячем своем кулаке упавшую с неба звезду. А на самом деле, как я теперь понимаю, совсем не звезду и даже не метеорит, а кусок космического корабля пришельцев. И не переубеждайте меня!