Перси Джексон и лабиринт смерти
Шрифт:
Я отступил на шаг от Аннабет.
– Мы просто смотрели карты, – тупо соврал я.
Малькольм уставился на меня.
– Ага…
– Скажи Хирону, я сейчас приду, – проговорила Аннабет, и Малькольм поспешно смылся.
Она вытерла глаза.
– Иди, Перси. Мне надо собираться на тренировку.
Я кивнул. Я еще никогда в жизни не испытывал такого смущения. Мне тоже хотелось выбежать из домика, но… я остался.
– Аннабет! – произнес я. – Насчет твоего пророчества. Та строчка про «кончину героя»…
– Ты хочешь спросить, какого героя? Я не знаю.
– Да нет, я про другое. Последняя строчка обычно рифмуется с предыдущей. Может быть, можно по рифме угадать, что…
Аннабет потупилась, не сводя глаз со свитков.
– Ступай, Перси, ладно? Иди, готовься к походу. Я… в общем, утром увидимся.
И она осталась стоять, глядя на карты, ведущие из ниоткуда в никуда. Уходя, я не мог избавиться от предчувствия, что один из нас из этого похода живым не вернется.
Глава пятая
Нико покупает «Хэппи Милы» мертвецам
Ну что ж, я, как минимум, сумел хорошенько выспаться перед походом, ага?
Как бы не так.
В ту ночь во сне я очутился в пассажирском салоне «Царевны Андромеды». Распахнутые окна смотрели на озаренное луной море. Холодный ветер трепал бархатные шторы.
Лука стоял на коленях на персидском ковре, перед золотым саркофагом Кроноса. При свете луны светлые волосы Луки выглядели совершенно белыми. На нем был древнегреческий хитон и с плеч ниспадал белый гиматий, нечто вроде плаща. В белых одеждах Лука казался лишенным возраста и чуточку нереальным, словно он был одним из младших богов на Олимпе. В последний раз, когда я его видел, он был весь изранен и лежал без сознания после ужасного падения на горе Тамалпаис. Но теперь он выглядел совершенно здоровым. Пожалуй, даже чересчур здоровым.
– Шпионы докладывают об успехе, мой повелитель, – говорил он. – Лагерь полукровок высылает героев на подвиг, как ты и предсказывал. Мы практически выполнили свою половину сделки.
«Великолепно. – Голос Кроноса не столько прозвучал в моей голове, сколько пронзил ее, будто кинжалом. Он был пронизан ледяной жестокостью. – Как только мы получим возможность ориентироваться, я сам возглавлю авангард!»
Лука прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями.
– Повелитель, может быть, еще слишком рано. Может быть, возглавить авангард следует Криосу или Гипериону…
«Нет, – голос звучал тихо, но непреклонно. – Поведу я. Еще одна, последняя душа присоединится к нашему делу, и этого будет достаточно. Я наконец-то полностью восстану из Тартара».
– Но твой облик, повелитель… – голос Луки начинал дрожать.
«Покажи мне твой меч, Лука Кастеллан».
Я вдруг сообразил, что никогда прежде не слышал фамилии Луки, и даже не задумывался об этом.
Лука обнажил меч. Обоюдоострое лезвие Коварного Меча, наполовину сталь, наполовину – небесная бронза, зловеще сияло. Несколько раз этот меч чуть меня не убил. Это было грозное оружие, способное убивать и смертных, и чудовищ. Единственный клинок, которого я страшился по-настоящему.
«Ты принес мне клятву верности, – напомнил Кронос. – Ты принял этот меч, как залог своей клятвы».
– Да, повелитель. Просто…
«Ты хотел могущества. Я дал тебе могущество. Теперь ничто не причинит тебе вреда. Скоро ты станешь править миром богов и смертных. Или ты не хочешь отомстить за себя? Увидеть, как Олимп будет уничтожен?»
По телу Луки пробежала дрожь.
– Хочу.
Гроб засветился. Комната заполнилась золотым светом.
«Тогда готовь войско! Как только сделка будет выполнена, мы двинемся вперед. Для начала мы обратим в прах Лагерь полукровок. А как только эти несносные герои будут уничтожены, мы двинемся на Олимп!»
В двери салона постучали. Исходящий от гроба свет угас. Лука встал. Он убрал меч в ножны, оправил свои белые одежды и глубоко вздохнул.
– Войдите!
Дверь отворилась. В салон скользнули две дракайны – женщины-драконицы, с двойным змеиным хвостом вместо ног. Между ними шла Келли, эмпуса-чирлидерша, с которой я встретился на дне открытых дверей.
– Привет, Лука! – улыбнулась Келли. На ней было красное платье, и смотрелась она отпадно, но я-то видел ее истинный облик. Я знал, что скрывается под красивой внешностью: разные ноги, багровые глаза, клыки и пылающие волосы.
– В чем дело, демоница? – холодно осведомился Лука. – Я же велел тебе не тревожить меня.
Келли надулась.
– Фу, как нехорошо! Что ты такой напряженный? Хочешь, я тебе плечики разомну?
Лука попятился.
– Если тебе есть о чем доложить, докладывай! А если нет – проваливай.
– Не понимаю, чего ты такой злющий последнее время. Раньше ты был такой славный!
– Это было до того, как я увидел, что ты сделала с тем мальчишкой в Сиэтле.
– Ну, он для меня ничего не значил, – сказала Келли. – Так, закуска. Ты ведь знаешь, что мое сердце принадлежит тебе, Лука!
– Спасибо, не надо. Докладывай либо ступай вон!
Келли пожала плечами.
– Ладно. Передовой отряд готов, как ты и просил. Мы можем выступать…
Она нахмурилась.
– В чем дело? – спросил Лука.
– Чье-то присутствие, – ответила Келли. – Твои чувства теряют остроту, Лука. За нами следят.
Она обвела салон взглядом – и уставилась прямо на меня. Ее лицо исказилось, сделавшись лицом ведьмы. Она оскалилась и ринулась в атаку.
Я резко пробудился. Сердце отчаянно колотилось. Я мог бы поклясться, что клыки эмпусы были в нескольких сантиметрах от моей глотки.
На соседней койке храпел Тайсон. Его храп слегка меня успокоил.
Я не знал, как Келли удалось почуять меня во сне, но я услышал больше, чем мне хотелось бы знать. Войско готово. Его возглавит сам Кронос. Все, что им требуется, – это способ ориентироваться в Лабиринте, чтобы иметь возможность выйти наружу и разгромить Лагерь полукровок, и, по всей видимости, Лука считает, что этот способ у них будет очень скоро.
Я испытывал искушение пойти, разбудить Аннабет и все ей рассказать. Ну и что, что середина ночи. Но тут я осознал, что в комнате как-то посветлело. От фонтанчика с морской водой исходило зелено-голубое сияние, куда более яркое и отчетливое, чем накануне ночью. Казалось, вода тихонько гудит.