Перси Джексон и лабиринт смерти
Шрифт:
– Все нормально, – говорила ему Кларисса. – Вот, хлебни еще нектарчику.
– Мэри, ты мне мерещишься! – Крис забился еще дальше в угол. – У-уйди!
– Я не Мэри.
Кларисса говорила тихо, но ужасно грустно. Я даже не знал, что она может говорить таким тоном.
– Меня зовут Кларисса. Запомни. Пожалуйста.
– Тут темно! – взвыл Крис. – Так темно!
– Выйди на улицу, – уговаривала его девушка. – Солнечный свет тебе поможет.
– Т-тысяча черепов! Земля его все время исцеляет.
– Крис! – умоляюще воскликнула
Глаза у Криса были, как у крысы, загнанной в угол: дикие и отчаянные.
– Тут нет выхода, Мэри! Выхода нет!
Тут он заметил меня и издал придушенный, испуганный возглас.
– Сын Посейдона! Он ужасен!
Я попятился, надеясь, что Кларисса меня не заметила. Я прислушался, ожидая, что она бросится к двери и начнет на меня орать, но нет: она продолжала разговаривать с Крисом все тем же грустным, умоляющим тоном, пытаясь напоить его нектаром. Может, она решила, что это часть галлюцинаций Криса, но… «сын Посейдона»? Крис смотрел на меня, однако мне почему-то казалось, что говорил он вовсе не обо мне.
И эта нежность в голосе Клариссы… мне никогда даже в голову не приходило, что ей кто-то может нравиться, – но, судя по тому, как она произносила его имя… Она знала его до того, как он переметнулся на сторону Луки. И знала куда ближе, чем я думал. И вот теперь он дрожит в темном подвале, боясь выйти наружу, и бормочет о какой-то «Мэри»… Неудивительно, что Кларисса не желает иметь ничего общего с Лабиринтом. Что же произошло с Крисом там?
Сверху донесся скрип – похоже, открыли ход на чердак, – и я бросился к выходу. Надо было убираться отсюда.
– Дорогая моя! – сказал Хирон. – Тебе это удалось!
Аннабет вышла на арену и села на каменную скамью, глядя в пол.
– Ну? – спросил Квинтус.
Сначала Аннабет посмотрела на меня. Не знаю, то ли она пыталась меня предупредить, то ли в глазах у нее был просто страх. Потом она перевела взгляд на Квинта.
– Я услышала пророчество. Я возглавлю экспедицию по поискам мастерской Дедала.
Радостных криков не последовало. Ну, в смысле, мы все любили Аннабет и всем хотелось, чтобы она совершила свой подвиг, но это дело выглядело безумно опасным. Теперь, когда я повидал Криса Родригеса, мне не хотелось даже думать о том, что Аннабет предстоит снова спуститься в этот жуткий лабиринт.
Хирон копнул копытом землю на арене.
– И что же говорилось в том пророчестве, дорогая? Нам важно знать точно.
Аннабет вздохнула.
– Ну, я… э-э… в общем, там говорилось: «Ты во тьму бесконечных тоннелей войдешь…»
Мы ждали.
– «Мертвеца, подлеца и потерю найдешь».
Гроувер явно воспрянул духом.
– Потерю? Это, наверное, про Пана! Вот здорово!
– Ага, и еще мертвеца и подлеца, – добавил я. – Не так уж это здорово.
– И? – спросил Хирон. – И что дальше?
– «Царь призраков смерть иль победу несет, – закончила Аннабет. – Смертный бой дитя Афины ждет».
Все испуганно переглянулись. Аннабет была дочерью Афины, и вот это, насчет «смертного боя», звучало весьма зловеще.
– Эй, не надо делать поспешных выводов! – сказала Селена. – Аннабет ведь не единственное дитя Афины, верно?
– А кто такой этот «царь призраков»? – спросил Бекендорф.
Никто не ответил. Я подумал о послании Ириды, в котором я видел Нико, призывающего духов. У меня возникло неприятное ощущение, что пророчество как-то связано с этим.
– Это последние строки? – спросил Хирон. – Пророчество выглядит неоконченным.
Аннабет заколебалась.
– Я точно не помню…
Хирон вскинул бровь. Аннабет была известна своей хорошей памятью. Она никогда не забывала того, что слышала.
Аннабет поерзала на скамейке.
– Что-то насчет «Кончина героя заклятье развеет…».
– И? – спросил Хирон.
Она встала.
– Слушайте, главное, что я должна идти туда. Я найду мастерскую и остановлю Луку. И… и мне нужна помощь.
Она обернулась ко мне.
– Ты идешь?
Я даже не задумался.
– Я с тобой!
Она улыбнулась – впервые за несколько дней, и все это того стоило.
– А ты, Гроувер? Лесной бог ждет тебя!
Гроувер как будто забыл, до чего он ненавидит подземелья. Строчка насчет «потерю найдешь» его чрезвычайно ободрила.
– Пойду, наберу всякого мусора, чтобы было что погрызть в дороге!
– И ты, Тайсон, – сказала Аннабет. – Ты мне тоже понадобишься.
– Эге-гей! Время взрывать!
Тайсон так шумно захлопал в ладоши, что разбудил Миссис О’Лири, которая прикорнула в уголке.
– Постой, Аннабет! – произнес Хирон. – Это противоречит древним законам. Герою дозволено иметь всего двух спутников.
– Но мне нужны они все! – возразила она. – Хирон, это важно!
Я не знал, отчего она так уверена, но я был рад, что она позвала Тайсона. Я не мог представить, как я останусь без него. Он был огромный, сильный и круто разбирался во всяких механических штуках. И циклопы, в отличие от сатиров, отлично чувствуют себя под землей.
– Аннабет, – Хирон нервно взмахнул хвостом, – подумай хорошенько! Ты нарушишь древние законы, а это всегда влечет за собой последствия. Прошлой зимой пятеро отправились на подвиг, спасать Артемиду. Вернулись только трое. Подумай об этом. Три – священное число. Три парки, три фурии, три олимпийца, сына Кроноса. Три – хорошее, надежное число, оно способно противостоять многим опасностям. А четыре… это рискованно.
Аннабет вздохнула.
– Я знаю. Но так надо. Пожалуйста!
Я видел, что Хирону это не нравится. Квинтус изучающе смотрел на нас, словно прикидывал, кто из нас вернется живым.