Перси Джексон и последнее пророчество
Шрифт:
— Твоя мать… она видела твою судьбу, — прохрипела Аннабет.
— Служба Кроносу! — взревел титан. — Вот моя судьба!
— Нет, — гнула свое Аннабет. Глаза у нее чуть не вылезали из орбит, но я не знал — то ли от печали, то ли от боли. — Это еще не конец, Лука. Пророчество… она видела, что ты сделаешь. Это о тебе!
— Я сокрушу тебя, девчонка! — взревел Кронос.
— Нет, — сказала Аннабет. — Ты обещал. Ты даже сейчас сдерживаешь Кроноса.
— Ложь!
Кронос увеличил напор, и тут Аннабет потеряла равновесие.
Я собрал всю свою волю, и мне удалось подняться. Но на мои плечи словно опять давил груз небесного свода.
Кронос с поднятым мечом возвышался над Аннабет. Кровь сочилась из уголка ее рта. Хриплым голосом она проговорила:
— Семья, Лука. Ты обещал.
Я с усилием сделал шаг вперед. Гроувер уже встал на ноги — он находился у трона Геры, но, похоже, каждое движение давалось ему с не меньшим трудом, чем мне. Прежде чем кто-то из нас успел приблизиться к Аннабет, Кронос вдруг пошатнулся.
Он разглядывал нож в руке Аннабет, кровь на ее лице.
— Обещал.
Потом он с трудом набрал воздуха в грудь.
— Аннабет… — Но это был голос не титана — Луки. Он пошатнулся, словно не мог контролировать свое тело. — У тебя кровь.
— Мой нож… — Аннабет попыталась поднять кинжал, но он выпал из ее руки, которая согнулась под необычным углом. Она умоляющим взглядом посмотрела на меня: — Перси, прошу тебя…
Я снова обрел способность двигаться.
Я ринулся вперед и подобрал ее нож, потом выбил Коварный меч из пальцев Луки — клинок упал прямо в очаг. Но Лука даже не обратил на это внимания. Он шагнул к Аннабет, но я встал между ними.
— Не прикасайся к ней!
Гнев исказил его лицо. Раздался голос Кроноса:
— Джексон…
Что это было — мое воображение или его тело действительно начало светиться, превращаясь в золото.
Он снова с трудом вздохнул и голосом Луки сказал:
— Он изменяется. Помогите. Он… он почти готов. Мое тело больше будет не нужно ему. Пожалуйста…
— Нет! — взревел Кронос.
Он оглянулся в поисках меча, но тот лежал в очаге, посверкивая среди углей.
Титан, пошатываясь, двинулся к нему. Я попытался остановить его, но он оттолкнул меня в сторону с такой силой, что я приземлился рядом с Аннабет у подножия трона Афины, основательно приложившись о него головой.
— Нож, Перси, — пробормотала Аннабет. Она едва дышала. — Душа героя… клинок окаянный…
Когда сцена перед моими глазами снова обрела четкость, я увидел, как Кронос подхватывает свой меч. Титан тут же взревел от боли и выронил оружие. Руки его почернели и дымились. Огонь в очаге полыхал вовсю, словно коса Кроноса усиливала жар. Я увидел образ Гестии — она мелькала среди языков пламени, мрачно и неодобрительно поглядывая на Кроноса.
Лука повернулся и упал, прижимая к груди обгоревшие руки.
— Пожалуйста, Перси…
Я с трудом поднялся
Лука, казалось, знал, о чем я думаю. Он облизнул губы.
— Ты не сможешь… не сможешь сделать это сам. Он вырвется из-под моего контроля. Он защитит себя. Только моей рукой. Я знаю, в какое место. Я могу… могу удержать его в повиновении.
Он теперь отчетливо светился, его кожа начинала дымиться.
Я поднял нож, готовясь нанести удар, потом оглянулся на Аннабет, на Гроувера, который сидел рядом с ней, придерживая ее голову руками. И наконец я понял, что она пыталась мне объяснить.
«Ты не тот герой, — сказала мне Рейчел сегодня. — Это повлияет на то, что ты будешь делать».
— Пожалуйста, — простонал Лука. — Времени нет.
Если Кронос обретет свою истинную форму, остановить его будет невозможно. Тифон рядом с ним покажется игрушечным бычком.
У меня в голове звучала строка пророчества: «Душу героя возьмет клинок окаянный». Весь мир перевернулся вверх тормашками, и я отдал нож Луке.
— Перси? Ты что? — резанул по ушам крик Гроувера.
Спятил. Сошел с ума. Съехал с катушек. Очень даже может быть.
Но я смотрел, как Лука ухватился за рукоятку.
Я стоял перед ним безоружный.
Он расстегнул ремень на своих доспехах, обнажив кусочек кожи под левой подмышкой — место, которое было бы очень трудно поразить. С видимым усилием он ударил себя ножом.
Клинок вошел неглубоко, но Лука взвыл. Его глаза засияли, как лава. Тронный зал сотрясся. Аура энергии окружила Луку, становясь все ярче и ярче. Я закрыл глаза и ощутил такую мощь рядом с собой, будто ядерный взрыв опалил мою кожу, покрыв трещинами мои губы.
Потом надолго воцарилась тишина.
Когда я открыл глаза, Лука лежал, распростершись у очага. На полу вокруг него виднелся почерневший круг пепла. Коса Кроноса расплавилась и превратилась в жидкий металл, ручейки его текли между углей в очаге, который теперь разгорелся, как кузнечный горн.
Левый бок Луки заливала кровь, глаза оставались открытыми — голубые глаза, какими они были прежде. Из его груди вырывались хрипы.
— Хороший… клинок, — просипел он.
Я опустился рядом с ним на колени. Подошла, прихрамывая, Аннабет — Гроувер поддерживал ее. В глаза обоих стояли слезы.
Лука смотрел на Аннабет.
— Ты знала. Я чуть не убил тебя, но ты знала…
— Ш-ш-ш. — Голос ее дрожал. — В конечном счете ты оказался героем. Тебе открыт путь в Элизиум.
Он слабо покачал головой.
— Я думаю… возрождение. Три попытки. Острова Избранных.
Аннабет шмыгнула носом.
— Ты всегда ставил перед собой самые трудные задачи.
Он поднял обугленную руку, и Аннабет прикоснулась к его пальцам.
— Ты… — Лука закашлялся, и на его губах появилась кровь. — Ты любила меня?