Персидская гробница
Шрифт:
Он уклонился от удара, но левую руку пронзила дикая боль. Она заставила встряхнуться и Худ увидел обломок бревна с окровавленными гвоздями, только что вырванными из его руки, вновь занесенный для удара.
В памяти эхом прозвучал последний крик Дельгадо, и Худ собрал все силы. Бенджон рычал, оскалив зубы, лицо заливал пот; он сделал шаг вперед, готовясь нанести решающий удар, и Худ невольно отшатнулся, на что-то наступив.
Это была кирка, которую он тут же подхватил. Худ из последних сил махнул ей снизу вверх - и острие с хрустом вонзилось в глаз Бенджону.
Тот опрокинулся вниз головой головой в пробоину в стене. Раздался звон стекла, фонарь погас. Худ замер, безоружный, едва не падая от головокружения. Кирка исчезла вместе с Бенджоном.
Стало слышно, как тот возится на битом кирпиче. Потом мрак разорвала вспышка и громыхнул выстрел. Значит Бенджон опять нащупал револьвер.
Ориентируясь по звуку, Худ в ожидании пригнулся. Чиркнула спичка, осветив руку со свернутым в трубку журналом. Мелованная бумага не хотела разгораться, но было ясно, что скоро у Бенджона окажутся и револьвер, и факел.
Худ отступил подальше в темноту, стараясь не оступиться на обломках.
Вот пламя осветило фигуру Бенджона и револьвер в его руке. Худ затаил дыхание - дело принимало совсем скверный оборот. Не сводя глаз с противника, он шарил вокруг в поисках оружия, прекрасно понимая, что через миг его ничто уже спасти не сможет. Но под руку не попадало ничего, кроме баллончиков с аэрозолем!
С решимостью отчаяния Худ сорвал с одного из них крышку и поднялся во весь рост. Под ногами загремели кирпичи, Бенджон обернулся - и Худ нажал на кнопку. А в следующий миг чудовищная вспышка озарила сарай. Факел в руке Бенджона и его голова превратились в огненный шар.
Нечеловеческий рев вырвался из могучей глотки, но Худ, не теряя времени, схватил ещё баллончик, и пламя охватило всю гигантскую фигуру.
Такого эффекта Худ не ожидал. Он покрутил в руках баллончик.
Лак!
Откуда ему было знать, что пару дней назад рядовой Маккон полировал этим лаком стол сержанта Бенджона!
Огромный живой факел рухнул прямо на очередной баллончик, который с оглушительным треском взорвался. Раздался последний отчаянный вопль - и пылающая груда на полу больше не шевелилась. Теперь горели тряпки и бумага, огонь стал подбираться к стенам сарая.
Худ пробрался к пробоине в стене.
– Дебби! Ты здесь?
– Да!
Он спустился по лестнице и обнаружил её привязанной к стене.
– Ты в порядке, милая?
– он крепко прижал её к себе.
– Нормально, не волнуйся. Я даже не надеялась, что ты с ним справишься!
Худ развязал веревку, и Дебби обняла его, но тут же отшатнулась.
– Ты ранен, Чарльз!
– Подержи минутку, - он отдал револьвер и перевязал руку носовым платком. Дебби погладила его лицо, отбросила со лба слипшиеся волосы.
– Но как ты нас нашел? Знаешь, там внизу - настоящая пещера Али-бабы. Столько сокровищ! щами! Он собирался все их вывезти. Куда-то в Южную Америку...
– А в кругосветное путешествие он тебя не приглашал?
– Ты льстишь Бенджону, милый. Его намерения были совсем не так серьезны.
– Ну, я смогу предложить кое-что получше. Только, пожалуй, не сейчас. По-моему, наверху пожар.
Сарай затянуло густым дымом. Огонь с кучи хлама перебросился на деревянные стены и становилось ясно, что скоро пламя охватит всю постройку. К двери им пришлось пробираться едва не ползком.
Тела Бенджона в дыму видно не было.
Тьма словно стал ещё гуще. Очертания "линкольна" едва угадывались. Худ уже распахнул дверцу, когда позади раздался оглушительный треск и фонтан искр взлетел над провалившейся кровлей.
В машине Дебби прижалась к нему, вся дрожа. Худ её успокоил:
– Все прошло, милая; все уже позади...
* * *
Гильдерштейн довольно откинулся на стуле и закурил.
– Ну что же, дело сделано... Чарльз, вы как всегда прекрасно справились.
За окном сияло солнце, сквозь плотно прикрытые окна долетал уличный шум. Худ не успел позавтракать и теперь предвкушал предстоящий обед. Совещание продолжалось все утро, так что в комнате плавали клубы табачного дыма. Все участники из Скотланд-Ярда, Секретной службы, Министерства иностранных дел и военно-воздушный атташе американского посольства уже ушли, и Худ нетерпеливо ожидал возможности последовать за ними.
– Надеюсь, больше никаких Бенджонов вы не припасли? Не хочется лишний раз испытывать судьбу.
Гильдерштейн многозначительно подмигнул. За последние часы в его глазах проснулся прежний блеск.
– Вам стоило остаться в Тегеране. Такая сенсация! Подобного открытия не было со времен находки гробницы Тутанхамона. И мы могли по праву получить свое, причем на льготных условиях! А что теперь?
Худ хмыкнул.
– И это ваша благодарность!
– Насколько мне известно, вы вернулись не один?
Худ глянул на часы.
– Совершенно верно, как раз сейчас мисс Ансель едет сюда, и мы вместе отправляемся обедать. Бассейн в Уэмбли... или что-то в этом роде.
На аскетическом лице Гильдерштейна мелькнула кислая гримаса.
– И часто вы встречаетесь в бассейнах?
– Последнее время регулярно.
– И как?
– Ну, потрясающе! Чему там только не научишься! Рекомендую секс в два с половиной оборота...
Довольно оглядев шокированного Гильдерштейна, Худ зашагал к дверям.
– Знаете, - улыбнулся он, уже взявшись за ручку, - вы слишком засиделись в своем кресле.
– Я вас не задерживаю.
– И слишком много возитесь со всяким старьем...