Персона нон грата
Шрифт:
Стас терпеливо выслушал эту странную посетительницу, но когда Головина попросила его о содействии, он отрицательно покачал головой.
– Боюсь, Анна, я ничем не смогу вам помочь. Во-первых, это не мой профиль – заниматься розыском пропавших людей. Да, когда-то я сумел помочь своим российским коллегам, но то было исключением из правила…
В принципе, уже одного этого достаточно, хотя есть и другие «но». «Кто ж ты на самом деле такая, рыжая красотка? – Стас поймал себя на том, что чувствует к посетительнице, с которой знаком всего несколько минут, живой интерес. – Одна ты приехала в Вильнюс или кто-то тут тебя прикрывает? Если ты и вправду служишь в экономической
Да и бабки, надо полагать, берешь за свою работу неслабые…» Хотя глава фирмы «Фалькон» показался Анне в высшей степени странным типом – при всей его кажущейся мужественности и нестандартной прямоте, – она все же решила не сдаваться.
– Стас, у вас наверняка есть какие-то знакомые в местных спецслужбах?
Меня лично интересует только Вадим Сергачев, более никто и ничто… Я готова заплатить за полезную информацию! И вам лично, и вашим информаторам. Лишь бы дело в отношении исчезновения Вадима Алексеевича сдвинулось с мертвой точки… «Да, у меня есть знакомые в спецслужбах, – мрачно подумал Стас. – Некий Хорь, например, который очень не хотел, чтобы я общался с кем-то из «тюменских». Или тот же Феликс из ДГБ, который, наоборот, склоняет меня к тому, чтобы я законтачил с российской стороной, с той структурой, что пытается, на словах или на деле, выяснить, что же произошло с менеджером Концерна Сергачевым… С тем, чтобы через меня контролировать ход «независимого расследования», если таковое будет иметь место, а заодно, коли возникнет необходимость, подбросить русским дезу или пустить следствие по ложному пути…» – Анна, я вам советую обратиться в компетентные органы. Там вас познакомят с последней информацией, если только вы сможете доказать свое родство с исчезнувшим у нас в Литве человеком… Сейчас я черкну вам на бумаге номера телефонов, по которым вы можете получить справку… Одну минутку… У меня все это хранилось в компьютере и было забито в память двух мобильников… Но, как видите, у нас тут все переколошматили… Сейчас я принесу свою записную книжку, она в другой комнате…
Когда Стас Нестеров вернулся в кабинет с пухлой записной книжкой, женщины в нем не оказалось.
– Эй… Мадам Головина?! Куда это вы подевались?!
Он растерянно посмотрел на Гертруду Францевну, но та лишь загадочно глядела на него своими изумрудными глазами, причем они были точь-в-точь такого же цвета – только сейчас он это подметил, – что и у Головиной.
На столе он обнаружил пухлый конверт. А когда заглянул внутрь – конверт оказался незапечатанным, – то обнаружил там десять тысяч долларов США сотенными купюрами…
Глава 9
МЕРТВЫЙ СЕЗОН
Заповедная Куршская коса, узкая, чуть выгнутая, как кавалерийский клинок, протяженностью почти в сотню километров и шириной от одного до четырех километров, знаменитая своими высокими дюнами и чистейшими белопесчаными пляжами, на которые Балтика во время сезонных штормов выбрасывает в большом количестве янтарь, – рассечена пополам государственной границей.
Южная часть косы, от ее основания у Зеленоградска до пограничного поселка Морской, принадлежит уже почти полностью отрезанной от материнской России Калининградской области. Северная часть, литовская, носящая название Неринга, с ее известными еще с советских времен курортными поселками Нида и Юодкранте, отделена своей оконечностью от морского порта Клайпеды всего несколькими сотнями метров Куршского залива.
Именно отсюда, из Клайпеды, десятичасовым вечерним паромом на косу переправилась черная «Ауди». Плавно набрав скорость, машина устремилась на юг, следуя по единственному здесь асфальтированному шоссе Смильтине-Нида-Зеленоградск. Всего минут через двадцать езды приморские сосны, обступившие шоссе с двух сторон, раздвинулись в стороны; и тут же на виду показались электрические огни поселка Юодкранте. «Ауди», достигнув центральной части Юодкранте, глядящейся в зеркало Куршского залива, в котором отражаются огни вытянувшихся цепочкой вдоль набережной фонарей, и огороженной с запада от сурового в эту пору дыхания близкой Балтики грядой поросших хвойным лесом дюн, свернула с шоссе, плавно переходящего в главную улицу поселка, в один из коротких проулков-тупичков. И почти тут же притормозила на обочине рядом с серебристым «Опелем», который при ее появлении заговорщицки подмигнул своими фарами…
Оба водителя одновременно выбрались из своих иномарок.
Владельцу «Опеля» на вид было лет двадцать семь; одет в «аляску» с капюшоном и теплые ботинки на толстой подошве. Водитель «Ауди» представлял из себя более интересный типаж… Ему было лет тридцать с небольшим, рост около ста восьмидесяти, одет в длинный темно-синий утепленный плащ, на голове шляпа. Кто бы ни был его собеседник, он всегда прямо, не мигая, смотрел тому в глаза. Иногда у него заклинивало какой-то лицевой нерв – последствие контузии, полученной им некогда на далеких отсюда фронтах, – и тогда казалось, что этот человек, приподняв левый уголок рта, кривит рот в презрительной усмешке.
За эту ли особенность, делающую его чуть похожим на американского киноидола, или за все присущие ему качества в совокупности, но среди того чрезвычайно узкого круга людей, которые о нем хоть что-то слышали, он был известен под своим давним прозвищем – Сталлоне.
– Дом отдыха «Помарис», – чуть понизив голос, хотя переулок выглядел совершенно пустынным, сказал выбравшийся из «Опеля» мужчина. – Все трое и сейчас там находятся.
– Боксер или кто-нибудь из его окружения здесь не показывались? – поинтересовался Сталлоне.
– Нет. За те двое суток, что я здесь, в Юодкранте, никто к ним не приезжал.
– Чем они заняты?
– Отрываются помаленьку… С ними две телки. Днем ездили на двух машинах в Ниду, но к вечеру вернулись обратно и теперь не кажут носа на улицу.
– Кто еще, кроме них, проживает сейчас в «Помарисе»?
– В одном из номеров разместилась пара пожилых бундесов. Полагаю, в это время они уже дрыхнут без задних ног… А так… в домах отдыха и кемпингах – пусто. В лучшем случае заселены два-три номера, не более.
На выходные народ еще подтягивается, а в будние дни, как сейчас, на весь поселок если сотня отдыхающих наберется, то и хорошо.
– Понятно… Сколько людей из персонала сейчас в «Помарисе»?
– Только ночная дежурная, она же администратор. Туристов же нет, зачем держать лишний персонал? Днем, правда, на работу приходят трое сотрудников, но к шести вечера они сваливают по домам.
– Ну что ж… ты неплохо здесь поработал.
– Я тебе еще нужен, Сталлоне?
– Все, можешь быть свободен… Садись в свою тачку и двигай прямиком в Вильнюс! Жди меня на нашей «явке»! Хорошенько отоспись, потому что работы у нас с тобой непочатый край…
Сталлоне, дождавшись, пока из виду исчезнут габаритные огни «Опеля», направил свои стопы к интересующему его объекту, расположенному всего в паре сотен метров от избранного им места парковки. Свежий норд-вест, несущий в себе запахи скандинавской зимы и йодистое дыхание Балтики, вполсилы нажимал на гибкие верхушки приморских сосен, почти беспрепятственно проносясь над лесистыми дюнами Куршской косы… Поселок, чье население за счет отдыхающих увеличивается летом на порядок, в эту февральскую пору выглядел почти безлюдным. Сталлоне это полностью устраивало…