Персона нон грата
Шрифт:
Посовещавшись со Слоном, Нестеров решил, что им пока не стоит покидать хутор, потому что после произведенного группой «Мажейкяй» обыска вряд ли кто-нибудь станет их здесь искать.
Эту ночь они спали не раздеваясь, готовые при первых признаках опасности юркнуть в спасительное подземное убежище.
Само собой, мужчины опять дежурили по очереди, тем более что хуторской пес теперь уже не сможет заранее предупредить «хуторян» о приближающейся угрозе.
Стас дежурил только до двух ночи. Остальное время взял на себя Римас, поскольку Нестерову предстояло завтра важное дельце, и ему следовало хоть немного выспаться.
Стас все равно поднялся довольно рано и выехал с хутора с таким расчетом, чтобы подгадать прямо к открытию вильнюсского филиала «Ханса-банк»…
Все оказалось не так страшно – и не так сложно, – как он себе представлял, отправляясь на это рискованное мероприятие.
Кстати, вовсе не Римас подбил его на поездку, хотя первым в пользу этой авантюры высказался именно Слон.
Поначалу Стас гнал из головы всякие мысли, связанные с банковыми сейфами и цифровыми комбинациями. Но этот Хорь со своей гнилой компанией, что называется – достал… По прикидкам Стаса, в архиве Пошкуса, если он до сих пор цел и находится именно там, куда положил его хозяин, вполне может оказаться компра на некоторых завязанных на мажейкяйские дела сотрудников спецслужб, включая такую заметную фигуру, как Валенас. На старовера «Йонаса», который обещал достать компру на Хоря, надежда слабая; так что придется Стасу самому как-то крутиться, чтобы на будущее обезопасить себя от Валенаса и его дружков.
Да и ордер на арест с открытой датой, хранящийся в папке Феликса Монкайтиса, тоже не помешает перешибить чем-нибудь капитальным, существенным – здесь Слон, конечно, прав…
Войдя в банк в числе первых клиентов, Нестеров далее в точности следовал процедуре, которую в деталях сообщил «паневежским» – под пытками! – человек, арендовавший здесь депозитный сейф.
Он подошел к одному из банковских служащих, сделал соответствующее заявление, и тот сопроводил клиента к другому клерку, поручив Нестерова его заботам.
Прежде чем тот повел клиента в подземное хранилище, где располагались как депозитные ячейки, так и сейфы различной вместительности, они сверили предварительный цифровой код.
К счастью, все сошлось… В противном случае клерк либо выгнал бы его взашей, либо, что вероятнее всего, нажал бы потайную кнопку сигнализации, давая знак местным охранникам.
Стас, хотя и старался не терять выдержки, даже малость вспотел от испытываемого им в эти мгновения адского напряжения… Он ведь изъял у Чяпы лишь копии видеозаписей, а это означает, что где-то есть и оригинал. Да и ключей от депозитного сейфа имеется как минимум два – оба они, с одинаковым номером, фигурировали в той же видеозаписи… Не говоря уже о том, что сейф могли очистить те же «паневежские» еще в конце прошлого месяца.
Но у Стаса имелись веские резоны думать, что «архив Пошкуса» все еще на месте. Или какая-то его часть пока еще хранится в сейфе (что-то, конечно, оттуда могли и забрать). Зачем «паневежским» таскать это добро взад-вперед, если оно и так складировано в супернадежном хранилище? Ведь кроме самого Пошкуса да тех двоих, которые снимали допрос на пленку и оставили себе эту запись и ключи от банковского сейфа, если следовать здравой логике, о всех этих вещах более никто не должен был знать. Да и саму процедуру доступа им совершенно незачем менять – бизнера-то они наверняка спровадили на тот свет…
Понятно также, почему Пошкус выбрал именно такое место и такой способ хранения своего «товара». Все продумано так, чтобы в случае достижения взаимной договоренности содержимое сейфа – все, или частями – могло забрать отсюда то лицо, у которого окажется ключ и знание цифровых комбинаций доступа.
В подземном хранилище, к счастью, было прохладно.
Дополнительное облегчение Нестерову принесло то, что он верно назвал очередные восемь цифр (всего их в цифровой комбинации доступа было – три по восемь, итого двадцать четыре цифры).
Клерк открыл дверцу в хромированной решетке, возле которой торчал охранник. Подчиняясь его вежливому жесту, Нестеров первым вошел в нужную им секцию хранилища. К счастью, порядковые номера были выбиты не только на депозитарных ячейках, но и на передних дверках сейфов, которых, различной величины, имелось здесь поболее сотни.
Сейф под номером 117 оказался едва ли не самым массивным из всех.
Нестеров, похрустев колесиками, набрал последние восемь цифр, составившие, собственно, банковский код: наверное, что-то эти цифры да означали в жизни Пошкуса, раз он выбрал их для кодированной комбинации.
Затем он вставил свой ключ в скважину.
Банковский служащий, стоявший рядом с ним, внимательно, и в то же время вежливо, наблюдая за действиями клиента, взял в руки связку с «вездеходами», прикрепленную цепочкой к ремню, и вставил свой ключ в другую скважину.
В этот момент Нестеров даже дышать забыл…
Когда они одновременно повернули свои ключи влево, где-то в чреве сейфа раздался показавшийся Стасу божественной музыкой негромкий щелчок…
Клерк деликатно отошел в сторонку, чтобы не сковывать пожаловавшего в банковское хранилище клиента.
Стас, поставив на пол средних размеров сумку, которую он на всякий случай прихватил с собой, распахнул дверцу сейфа пошире. Металлический шкафчик высотой с его рост делился на три внутренних отсека. Верхний отсек, занимавший примерно шестую часть объема, средний, чуть более вместительный, и нижний, самый вместительный…
На верхней полка Стас обнаружил «двойной» кейс. Он подумал, что, не зная шифра замков, он не сможет здесь его открыть… Но когда он взял кейс в руки, тот оказался на удивление легким… «Скорее всего, Пошкус хранил в этом кейсе какую-то наличку, – мысленно предположил он. – А кто-то из «паневежских»… может, даже Чяпа… эти бабки сразу же изъял».
Вернув кейс на место, Стас вытащил из среднего отсека легкий пластиковый чемоданчик. Щелкнул замками… К его немалому удивлению, ему удалось легко открыть крышку чемоданчика… Внутри пузатенького чемоданчика, поделенного на две секции, в щелястых нишах хранилось десятка два компьютерных дискет.
Чемоданчик он тоже поставил на место.
Присев на корточки, он принялся инспектировать нижний отсек, почти под завязку забитых пухлыми канцелярскими папками.
Взяв ту, что лежала сверху, он увидел сбоку надпись, сделанную на литовском и на русском языках: «БИРЖАЙСКИЙ ТРУБОПРОВОД»… Поскольку до Биржайской трубы ему не было никакого дела, он временно переложил эту папку в занятую лишь частично среднюю секцию, чтобы освободить место для дальнейших поисков.