Персона нон грата
Шрифт:
Тело, которое было извлечено из воды первым, вначале сфотографировали лежащим на бетонном выступе, а затем перенесли на берег, где возле него принялась колдовать бригада криминалистов.
Спустя некоторое время, когда водолазы достали третью по счету страшную находку, к Стасу подошел Феликс Монкайтис.
– Вода холодная, поэтому трупы сохранились неплохо, – сообщил он, закуривая сигарету. – Водолазы утверждают, что на дне водоема – целое кладбище покойников.
Стаса сейчас интересовал лишь один покойник, а именно Вадим Сергачев.
– Кто эти трое? – спросил он.
– Двое из них точно – «паневежские», – сказал Монкайтис. – Здесь есть ребята из нашего паневежского филиала, так они их сразу опознали…
Руки у «братков» скручены проволокой, в затылке у каждого – по пулевому отверстию.
– Третий?
– Скорее всего, тоже из числа паневежской братвы. Но у него раскроен череп и разбито лицо… Уже в ближайшие часы, уверен, мы установим его личность.
Пока они беседовали в сторонке, водолазы подняли еще два трупа.
Феликс, естественно, тут же отправился рассматривать новые находки.
По той суматохе, какая поднялась среди служивых людей, Стас, которому прикрепленный к нему сотрудник не разрешал близко подходить к извлеченным из воды телам, догадался, что на этот раз со дна Черного пруда подняты не убитые своими же паневежские «братки».
Подошедший к нему спустя несколько минут Феликс подтвердил: из воды удалось извлечь тела Пошкуса и его личного шофера, выполнявшего по совместительству функции телохранителя…
Около четырех часов пополудни водолазы прекратили поисковые работы, сообщив, что ими подняты на поверхность все обнаруженные в данном секторе водоема тела.
Всего было найдено – десять трупов.
Тела Пошкуса и его шофера были идентифицированы экспертами сразу же, как и трупы трех «паневежских». Четвертый труп из той же серии пока оставался под вопросом – тот самый, у которого было сильно повреждено лицо, – но криминалисты с большой долей уверенности полагали, что он также принадлежал к членам паневежской преступной группировки.
Обнаруженные останки еще трех жертв идентифицировать не удалось.
Процесс разложения зашел так далеко, что опознать этих вообще будет нелегко. Все трое – мужчины, но это единственное, о чем можно твердо судить. В воде они находились от нескольких месяцев до двух лет.
Ни один из них, понятное дело, не мог быть Вадимом Сергачевым.
– Феликс, я хочу лично посмотреть на каждого из найденных здесь «жмуров», – заявил Стас Монкайтису. – Пока они не будут мне предъявлены, ни одна «труповозка» не должна покинуть берег водоема!
– Это что, ультиматум? – хмуро спросил гэбист.
– Хотелось бы надеяться, Феликс, что до настоящего ультиматума у нас с тобой дело не дойдет.
– Ты думаешь, мы намереваемся тебя «кинуть»?
– Не думаю, – сказал Стас. – Потому что это не в ваших интересах… Но я хочу избежать даже малейшей промашки.
Монкайтис, в задумчивости пожевав губами, как-то устало махнул рукой.
– Черт с тобой, Стас! Можешь разглядывать их сколько угодно… пока тебя не стошнит.
Стаса от увиденного действительно едва не вырвало.
Чуть дольше других он задержался подле неопознанного трупа. К удивлению Феликса, ходившего за ним по пятам, Нестеров, отбросив прорезиненную материю, которой был прикрыт покойник, зачем-то стал разглядывать его правую руку.
Стас, задергивая материю обратно, тяжело вздохнул: на правой руке этого типа имелись все пальцы, включая указательный.
Впрочем, он и ранее был почти уверен, что этот неопознанный пока субъект – не Вадим Сергачев.
– Ну что, Фома неверующий, убедился наконец, что тебя никто не собирается кидать? – сказал Феликс, когда Стас закончил осмотр. – Вот что, дружище… Сейчас я распоряжусь, чтобы тебя отвезли на наш объект! Когда я чуть разгребусь с делами, я подъеду к тебе… наверное, это будет уже поздним вечером – и мы с тобой обо всем подробно переговорим.
Глава 38
ФИНИТА ЛА КОМЕДИА
Феликс Монкайтис, вопреки собственному обещанию, не появился на объекте, где содержали Стаса Нестерова, ни поздним вечером, ни даже ночью или утром.
Приехал он в три часа пополудни.
– Вчера поздно вечером в своем гараже застрелился Валенас, – сообщил новость Феликс и тем самым внес ясность по поводу своего долгого отсутствия. – Тревогу подняли его близкие. Он сообщил по телефону, что возвращается домой, но… Короче, Стас, такие вот у нас пошли напряги…
– У вас, – уточнил Нестеров, которого эта новость, во-первых, особо не удивила, а во-вторых, как это цинично ни звучит, даже обрадовала. – Не удивлюсь, если в ближайшие дни, или даже часы, еще кто-то подобным образом «покончит с собой».
Он нисколько не сомневался, что Валенаса убрали те, кто опасались, что старший инспектор в случае ареста может развязать язык и сболтнуть что-нибудь лишнее. Скорее всего, это дело рук истинных заказчиков ликвидации Пошкуса, для которых такие, как Валенас и Боксер, были лишь орудием отстаивания своих меркантильных интересов. Сами эти господа, привыкшие носить дорогие костюмы и разъезжать в бронированных лимузинах, не станут, естественно, пачкать свои холеные руки. Для оказания подобных услуг как раз и существуют те личности из числа бывших и ныне действующих сотрудников спецслужб, досье на которых составляло часть «архива Пошкуса».
– У меня напряг по другой части, – сказал Стас. – Вот об этом, Феликс, я и хотел бы с тобой серьезно поговорить.
Вспухшие на скулах Феликса желваки показывали, что он очень недоволен услышанным.
– Ты что, пытаешься меня шантажировать? – сердито спросил он. – Вернее даже, мое учреждение? Или, возьмем еще выше, ты хочешь попытаться выставить свои условия руководству нашей страны?!
– Оставь этот базар для слабонервных, Феликс, – сухо заметил Стас. – Скажи мне лучше, когда начнутся финальные переговоры с «тюменскими» по «Мажейкю Ойл»?