Персональное чудовище для принцессы
Шрифт:
– Что? – пискнула я, боясь, что стала причиной его плохого настроения.
– Ничего, – вздохнул незнакомец и поднял руку. Я невольно шарахнулась в сторону и вновь застыдилась, чувствуя, как стремительно краснею. Вернулась на место и закусила губу. – Я всего лишь хочу проверить температуру и как заживает рана на голове, – словно успокаивая, тихо заметил он и посмотрел мне в глаза. И глаза у него под стать внешности: странные и пугающие. Впервые вижу такой цвет: ярко-янтарный, почти красный. И все же я кивнула, вновь опустив взгляд, так как смотреть на него было уже не страшно, а просто стыдно: за себя и реакцию на своего спасителя.
Пока мужчина снимал с моей головы повязку, я покорно сидела, опустив глаза и стараясь не вздрагивать от чужих прикосновений. Помимо боли в месте удара, ощутила, что руки у него резкие с немного грубой кожей и… неестественно горячие. Или это я холодная? Но я видела, что мужчина все равно старается действовать как можно аккуратнее.
– Голова болит? – разглядывая мою рану на лбу, спросил он.
– Да, – покорно ответила я, на подсознательном уровне боясь даже солгать ему.
– Рана опасений более не вызывает, но шрам, вероятно, останется, хоть и небольшой. Еще есть какие-нибудь жалобы?
– Слабость, тошнит, тело не слушается, – послушно перечислила я.
– После болезни это нормально, в том числе и непослушное тело, – деловито заметил он. – Ты три дня лежала почти без движения. Через пару часов все восстановится.
Я закусила губу и с паникой подумала, что пару часов не вытерплю, а просить о помощи ни за что не смогу. Во всяком случае, конкретно в этом деле.
– Что случилось? – спросил мой спаситель. – Ты занервничала.
Стремительно краснея, я судорожно затрясла головой, уже через секунду поняв, какую ошибку совершила, и мучительно застонала от боли в голове.
– Не дергайся, – строго потребовал он, и я замерла. – Почему ты смутилась?
От вновь прильнувшей крови к щекам стало нестерпимо жарко.
– Ничего. Благодарю за заботу, все в порядке, – мысленно умоляя его оставить меня одну поскорее, пискнула я. А там, возможно, ползком я смогу отыскать заветную уборную.
– Может, ты воды хочешь? – предположил он. Может быть, позже я бы и с радостью, но сейчас мысли о воде неминуемо наводили меня совсем на другое.
– Благодарю, все в порядке, – повторила я, пряча глаза от проницательного взгляда.
Мужчина нахмурился, рассматривая меня, как-то подозрительно прищурился, а после на его лице появилась догадка:
– Ты по нужде хочешь?
Мысленно ору: «Да!!!» На деле же от его бесцеремонности медленно ухожу в манерный обморок.
Судя по тому, как энергично стала уверять в обратном, я только закрепила его убеждение в своей правоте. Мужчина вздохнул, как-то прям тяжело, а после подхватил меня на руки. А на мне ведь только рубашка! В смысле… В прямом смысле только одна рубашка, которая, несмотря на огромный размер, длиной не отличалась!
– Куда вы меня несете? – с ужасом спросила я, поглядывая вниз. С его ростом вполне вероятно, что я смогу запросто упасть, что закончится летальным исходом. Для меня. Потому, несмотря на возмущение, обвила его шею руками и прижалась покрепче. И плевать на правила приличия, ведь я вдруг подумала, что очень хочу жить. А умирать от того, что свалилась с чьих-то рук, – это совсем уж ни в какие ворота!
– В уборную, – просто ответил он, даже не понимая, что обрек одной этой фразой меня на смерть от смущения.
– Нет! Я сама! – забарахталась у него в руках, потом вспомнила о высоте и вновь крепче прежнего вцепилась в мужчину, который как-то странно замер на мгновение, посмотрел мне в лицо, хмыкнул и продолжил путь.
– Аристократка, – обреченным голосом заметил он. Я промолчала, делая вид, что не расслышала. Будет свободное время – я подумаю над этим вопросом, а пока еще не знаю, можно говорить ему правду или нет.
Не обращая ни малейшего внимания на мое смущение, меня, как я и была, в одной мужской рубашке (главное не думать об открытых коленях!) перенесли в ванную комнату и усадили на ободок большой ванны из какого-то темного камня. Пока я судорожно пыталась прикрыть оголенные колени, мужчина отошел, отодвинул занавеску, разделяющую комнату на две половины, и указал подбородком в ту сторону, что была для меня скрыта.
– Справить нужду сможешь там. Я подожду тебя здесь. Как закончишь – заберу, – и с этими словами вознамерился меня еще и до конечного пункта отнести (не удивлюсь, если еще и усадить), чтобы после за шторкой постоять! Я поперхнулась от возмущения и в священном ужасе уставилась на невозмутимого спасителя.
– Тебе помочь дойти? – немного неуверенно, после того как я скроила самую возмущенную физиономию, спросил он.
– Я… я не смогу так.
– В смысле? – не понял он. – А! Стесняешься? Ты не переживай: подглядывать не буду.
Зато прекрасно все услышит! Он издевается?
– М-могу я попросить вас подождать за дверью? – пряча глаза и заметно заикаясь, еле слышно спросила я. Но меня услышали.
– Ты еще слишком слаба, – с категоричными нотками заметил незнакомец, а от его голоса я резко захотела научиться мимикрировать под окружающую среду, чувствуя это необходимой составляющей выживания рядом с таким грозным мужчиной. – Я не хочу, чтобы ты себе навредила, если упадешь. Находясь в комнате, смогу тебя страховать.
И вроде бы все логично и правильно… НО! Но он мужчина. Незнакомый и… И как вообще он себе это представляет?!
– Со мной все будет хорошо, – чуть ли не со слезами на глазах заверила я, чувствуя, что конфуз близок, а к компромиссу мы так и не пришли. – Прошу, оставьте меня одну.
На меня с сомнением посмотрели, но (слава богам) возражать не стали:
– Если почувствуешь себя плохо, кричи – я сразу приду. Как закончишь – дай знать.
Я радостно закивала, нетерпеливым взглядом провожая массивную фигуру, от которой послышалось недовольное: «Люди…».