Перст судьбы
Шрифт:
Наконец прошла первая половина дня и прозвенел звонок на большую перемену. Половина детей из класса, как всегда, убежали обедать на свежем воздухе, а остальные разошлись по своим компаниям. Настало время и мне пообедать. Достав из сумки контейнер с кашей я принялась потихоньку ее есть. Только начав трапезу я почувствовала как рядом с моей партой кто-то остановился. Подняв глаза я увидела Акаги Китсуне с подругами. Она была одной из популярных девушек в школе. Яркая не по годам развитая, болтали даже что у неё есть взломанный аккаунт в приложении для оплачиваемых постельных знакомств и она им активно пользуется. Наверно это даже правда иначе как объяснить что у неё есть деньги на модные и красивые вещи, косметику и услуги салонов красоты. При этом, несмотря на ее броскую внешность,
Сейчас же Акаги стояла рядом со мной и что-то говорила. Похоже я опять витая в облаках пропустила часть разговора, сосредоточившись я принялась слушать, но застала только самый конец предложения:
— … отдежуришь за меня, всё поняла?
— прости я не расслышала, что?
Она закатила глаза:
— Я говорю, у меня есть дела поважнее чем какое-то там глупое дежурство по классу, а такой замарашке как ты мыть полы только в радость. Поэтому сегодня ты будешь дежурить вместо меня. Теперь эта информация наконец дошла до твоих куцых мозгов?
Девчонки за ее спиной подобострастно захихикали. Но вот что делать мне? Оставаться дежурить мне сегодня никак нельзя, после школы я должна лететь на подработку — раздавать рекламные буклеты у магазина с продуктами из мяса индейки. Владелец там производил впечатление адекватного человека и не хотелось бы его подводить. Но и если резко отказаться это только разожжет конфликт, а конфликтовать мн никак нельзя. Китсуне превратит мою жизнь в ад. Конечно с одной стороны я смогу стерпеть любые оскорбления и издевательства, но девочки подпевалы из ее банды славятся тем что, обожают портить вещи учеников. А это для меня очень серьёзно. Вещи у меня в дефиците и каждая атака этой стаи шакалов будет оканчиваться для меня серьезными потерями. Что-же, что-же делать? Попробую надавить на жалость, у неё конечно чувство жалости наверняка давно оторвалось, но вдруг прокатит.
— Я не могу, я сильно повредила ногу и сейчас пойду в медпункт, наверно меня даже отпустят домой, — достав из-под парты перебинтованную конечность, показала ее Акаги.
— А жрать то ты можешь! — она выхватила у меня из рук контейнер с кашей и перевернув надела его мне на голову, — проваливай в свой медпункт, попрошу кого нибудь другого.
Вместе с заливающимися смехом подружками она вышла из класса. Присутствующие в классе одноклассники старались не смотреть в мою сторону, ну да конечно, у нас ведь каждый сам за себя. И учителям жаловаться бесполезно. Они на муниципальном контракте. Главное для них отработать смену, а там хоть трава не расти. Даже если школа сгорит они всё равно будут каждый день приходить на пепелище и читать положенные по курсу лекции, всё, только чтобы исполнить контракт и получить причитающуюся награду.
Кое-как, бумажными салфетками стерев с волос большую часть каши, прихрамывая отправилась в туалет. Там наскоро отмыв лицо и одежду от бурых потёков заперлась в кабинке. Жаль конечно кашку, съесть успела всего ничего, ну да ладно один день посидеть голодом для меня легче лёгкого. Во всяком случае, при желании найти в городе немного бесплатной еды я смогу и на подработке. Так что теперь мне надо уйти из школы. Перемена заканчивается, а в медпункте просто так освобождения не дают. Наконец я решилась. Колготки и так уже испорчены, что всё равно придётся покупать новые, поэтому мне нечего терять, а освобождение нужно любой ценой. Иначе это злобная фурия съест меня со всеми потрохами.
Выглянув из кабинки я убедилась что в туалете больше никого нет и собравшись с духом направилась к одной из стен. Стена возле оклеенного матовой плёнкой окна была отделана декоративной штукатуркой в отличие от остальных покрытых гладкой кафельной плиткой. Ещё раз посмотрев на даже на вид колючую, шероховатую поверхность, сняла бинт и согнув ногу в колене прижала ее к стене. Сейчас будет больно. С болью у меня особые отношения. Я не раз падала расшибая в кровь лицо и ломая нос, обваривалась кипятком и горячим маслом, резала пальцы и ладони ножом, протыкала ступни осколками стекла, наступив на них в излишне тонкой обуви. В общем боль для меня была привычна. Но на этот раз следовало причинить ее себе добровольно. Наконец, закончив с внутренними метаниями я стоя на одной ноге и держа колено второй обеими руками прижатой к импровизированной тёрке быстро и резко присела. Естественно раздирая колено в кровь. Со слезами на глазах перевязав коленку бинтом, на этот раз натурально похромала в мед кабинет. Нога болела ужасно. Но иногда лучше пострадать сейчас и недолго, чем потом и постоянно. Это и есть одно из правил нашего жестокого мира.
Дойдя до двери мед кабинета робко постучала. Услышав приглушённое “Входите” раскрыла дверь и неловко протиснулась в кабинет. Нога ужасно болела. Из-за ширмы огораживающей кушетки вышла, одёргивая немного мяты халат, наша новая медсестра. Медсёстры, по непонятной причине, вообще довольно часто менялись в нашей школе. Вот и эта девушка была мне абсолютно не знакома. Но так даже лучше. Скорчив плаксивое выражение лица я начала лепетать про то что упала и разбила коленку. Усадив меня на стул она помогла снять колготки и осмотрела рану. Приговаривая что всё хорошо и ничего страшного не произошло, она протёрла рану спиртовыми салфетками и заклеила антибактериальной повязкой.
— Ну вот и всё, теперь можешь возвращаться в класс.
Этого мне ни в коем случае нельзя допустить чтобы меня отправили на уроки, поэтому закрыв лицо ладонями замотала головой. Удивительно, но медсестра проявила участие, видимо совсем не давно работает. Приобняв меня она спросила:
— Что случилось?
Чтобы не выдать голосом своего настоящего состояния я просто кивком головы указала на лежащие рядом изодранные и окровавленные колготки.
— Да, это проблема, запасных я так полагаю у тебя нет?
Подтверждая ее слова покивала головой.
— Объясняться каждый раз с дисциплинарным комитетом не лучшая идея… Знаешь что, а иди-ка ты домой. Я сделаю отметку в электронном классном журнале что по медицинским показаниям ты отпущена до конца дня.
Бинго! То что мне и нужно. Сдавленно пропищав слова благодарности я, прихрамывая, вышла из кабинета, не забыв прихватить окровавленные тряпки — придя домой выстираю, поставлю заплаты и буду носить дома, и как можно быстрее отправилась в класс за своими вещами. Быстро побросав в сумку учебники, добралась до ворот. Большая перемена вот-вот должна закончиться поэтому на встречу мне попалось лишь пара запыхавшихся учеников бегавших за покупками в соседние магазинчики.
Мне пока везло. Дежурные из дисциплинарного комитета ещё не пришли к воротам, чтобы ловить опоздавших, благодаря этому с территории школы удалось улизнуть без проблем. Сев на электричку, пришлось почти полтора часа ехать на другой конец города, там тоже располагался один из районов компактного проживания бесталантных. Ведь только в таких районах находились маленькие магазинчики с живыми продавцами. Граждане от категории D и выше предпочитали пользоваться услугами крупных сетевых гигантов заказывая продукты с доставкой на дом, а то за них это делали и автоматизированные кухонные комплексы. Они могли и блюда ресторанного уровня приготовить и продукты заказать и много ещё чего. Но стоили конечно очень дорого. Впрочем, для кого как. Одни себе и колготки за 50 монет не знают как купить, другие мраморную говядину по пять сотен за сто грамм каждый день заказывают. Разница в статусах и соответственно в уровне зарплат. Ладно, нечего попусту лить слёзы. Пользуясь тем что впереди длинный перегон между станциями, а вагон из-за послеобеденного времени почти пустой можно заняться ногой. Клейкая повязка, что наложила медсестра, из-за своего отвратительного качества почти отклеилась. Конечно, чего ожидать от снабжаемой по остаточному принципу муниципальной школы для бесталантных. Благо хоть что-то есть, а то могли вообще просроченной и выдохшейся перекисью водорода коленку помазать и отправить на уроки. А медсестричка добрая, наверно не долго протянет, воспользуется ее добротой какой-нибудь нехороший человек, да ещё и разболтает всем об этом, ее и уволят. Печально всё это. Но пока мне повезло.