Перстень Александра Пушкина
Шрифт:
Полина пожала плечами.
– Мне кажется, он просто красовался. Это немного компенсировало ужасное впечатление от его внешнего вида. – Она рассмеялась. – Помнишь нашу соседку после того, как она укорачивала себе нос и отсасывала жир с подбородка?
– Как ты сказала?
– У него все лицо было одним сплошным синяком с отеками и пластырем!
– Как после пластической операции?
– Последствия катастрофы.
Дуло закивал головой.
– Да-да… Как после пластической
– Ты не слышишь меня! – разозлилась Полина. – Он сам сказал, что разбился в автомобиле.
Сергей посмотрел на нее очень серьезно.
– Это был Глеб Пархатский.
– Что?.. – Полина испуганно замерла.
– Ты говорила с Глебом Пархатским.
– Это не он! Я видела его по телевизору. Видела фотографии. Он умер!
– Он жив. То, что случилось и о чем писали газеты, – не более чем инсценировка его смерти.
– Но он не похож.
– Ты сама сказала, лицо – синее и отечное.
– Ты думаешь, это последствия пластической операции? – наконец догадалась она.
– По-видимому.
– Откуда тебе известно, что это он?
– Борис Ефимович намекнул.
– Намекнул?
– Считай, сказал напрямую. Ты же помнишь, как он разозлился, когда вытаскивал тебя от Пархатского.
– Он сказал: «Мы ждем вас, голубушка». И это прозвучало очень любезно.
– Любой другой сказал бы тебе: «Какого черта ты здесь делаешь!»
– Знаешь, а ведь я с ним встретилась еще раз…
– С кем?
– С Глебом Пархатским.
Сергей внимательно посмотрел ей в глаза:
– Шутишь?
– Ничуть. – Полина покачала головой и стала рассказывать:
– Мы встретились на выставке ювелирных украшений, когда ты ушел.
– Он сам к тебе подошел?
– Ну, не я же к нему!
– Что ему было нужно?
– Я подошла к витрине и просто так дернула дверцу. Конечно, она была заперта.
– Зачем ты ее дергала? Просил же, не встревай ни в какие истории!.. Короче, что ему было нужно?
– Он опять начал умничать.
– Опять про двери?
– Откуда ты знаешь?
– Догадался. Ты дернула, он подошел.
– Так и есть, начал рассуждать, только теперь про юридический и общечеловеческий смысл дверей.
– Теперь ты знаешь о них все, – съязвил Дуло.
– Потом он сказал, что купил ту картину.
– С дверью, – безнадежно констатировал Сергей. – Что было потом?
– Я не сдержалась и назвала его краснобаем.
– Дальше?
– Он ушел.
Сергей Дуло подвел итог:
– Информации – ноль.
Полина возразила:
– По крайней мере, теперь мы знаем, что Глеб Пархатский жив и он сделал пластическую операцию. И это вполне объяснимо: надо же ему легализовать самого
– Все так. Только мы не знаем, где он теперь.
– И вряд ли узнаем, – кивнула Полина.
Сергей встал и вышел из кухни.
– Ты куда? – спросила она.
– Телефон…
Полина слышала, как он прошел в спальню и сказал всего несколько слов, последним из которых было громкое: «Еду!»
Глава 29. Трифонов
– Где он?! – выкрикнул Дуло, влетая в кабинет Курочки.
Она вскочила со стула.
– В комнате для допросов. С ним Филиппов с оперативником.
– Где Флегонтов?
– В реанимации.
Сергей подошел к окну, повернулся и внезапно охрипшим голосом произнес:
– Рассказывай.
– Мы все искали Юрия Леонтьевича, обижались на него, говорили: непонятно, чем он занимается…
– Короче.
Нина Витальевна, всхлипнув, продолжила:
– А Флегонтов два дня в засаде лежал, один. Октябрь месяц, а он на голой земле…
– Нина, не нагнетай!
– Он ждал Трифонова возле дачи его родителей, предположив, что там хранятся деньги и ценности, которые необходимы Трифонову, чтобы бежать.
– Стоп. Откуда ты это знаешь?
– Полицейские рассказали, те, что доставили сюда Трифонова. Когда Юрия Леонтьевича увозили на «Скорой», он боялся, что не выживет, и велел все вам передать.
– Почему не сообщил мне? – Сергей достал сигарету и долго не мог ее прикурить. Когда, наконец, прикурил, спросил: – Почему не сказал кому-то из вас?
– Юрий Леонтьевич уверен, что у нас работает осведомитель преступников. Он так и просил вам передать.
Сергей молча курил. В дверях появился Филиппов. Не глядя на него, Дуло спросил:
– Как Трифонов?
– Сидит. Тебя ждем.
– Вот такие дела, Филиппов…
– Ты про Флегонтова? – Иван Макарович опустился на стул. – Парень оказался героем. На себе вытащил ситуацию.
– А я про него такое наговорил…
– Не вспоминай.
Сергей Дуло спросил у Курочки:
– Трифонов стрелял во Флегонтова?
– Когда Юрий Леонтьевич стал его задерживать, Трифонов побежал и начал отстреливаться, ранил Флегонтова, но тот все равно сумел надеть на него наручники… – Нина Витальевна, не стесняясь, заплакала.
Филиппов подошел к ней и по-отечески обнял.
– Ну-ну, не нужно плакать. Он выживет.
Сергей Дуло затушил сигарету и мрачно произнес:
– Пойдем, Иван Макарыч, разберемся с этим уродом.