Перстень чернокнижника
Шрифт:
В подготовке выступления самое активное участие приняла рыжая бестия Ксюша. Едва познакомившись, Елена и Ксюша тут же подружились, хотя трудно было найти более разные характеры, чем у двух этих особ.
Способность Ксюши поглощать килограммы пищи привела Елену в полнейшее восхищение.
— Никогда не видела, чтобы человек так много ел, — с восторгом заметила она однажды.
— У меня повышенный метаболизм, — объяснила Ксюша, берясь за четвертый гамбургер. — Желудок перерабатывает еду в энергию. После хорошего завтрака я могу
— А ваш…
— Жених? — Ксюша покачала головой. — Нет, я еще не дала ему согласие. Пусть помучается.
— А вы не боитесь, что он…
— Смоется? — Ксюша вновь мотнула рыжей головой. — Куда он от меня денется? Даже если захочет сбежать, Женька его приворожит. Она ведь у нас ведьма!
— Не говори глупостей, — нахмурилась Женя. — Я никого не собираюсь привораживать.
Ксюша усмехнулась и пожала острыми плечами:
— Ведьма не может не колдовать — это мне папик рассказывал. Если ведьма долго не колдует, у нее начинаются мигрени. И еще появляется ломота в суставах, как при ревматизме.
Женя потерла пальцами лоб. В последние дни ее и правда стали посещать головные боли, но она успешно с ними справлялась — благо под рукой всегда был аспирин или цитрамон.
— Все это чушь, — сказала Женя. — Ведьм не существует. И я никакая не ведьма.
— Ты существуешь, и ты ведьма, — твердо сказала Ксюша. — Прими это как факт, подруга.
4
В назначенный час площадь перед МГУ, ближайшие к университету скверики и смотровую площадку заполнили тысячи людей.
Игорь Эмильевич Кон с улыбкой посмотрел на публику, потом перевел взгляд на часы и что-то прикинул в уме. От размышлений его отвлек запиликавший в кармане телефон.
Игорь Эмильевич достал трубку и поднес ее к уху.
— Слушаю вас!
— Это мое шоу! — рявкнул собеседник так громко и яростно, что Кон вздрогнул.
— Э-э… Кто это говорит?
— А ты не узнал?
Игорь Эмильевич удивленно вскинул брови:
— Северинский?!
— Точно! — Из трубки раздался хриплый, сатанинский смех. — Думал, я умер? А я жив!
— Но… — Кон вынул из кармана платок и вытер потный лоб. — Но почему ты не объявился раньше?
— Значит, были причины, — мрачно проговорил Северинский. — А теперь скажи: какого черта ты украл мое шоу?!
Игорь Эмильевич взял себя в руки и сухо ответил:
— Я ведь не знал, что ты жив…
— Теперь знаешь, — оборвал его Северинский.
— Да… Но я… Послушай, Рудольф, до начала шоу еще двадцать пять минут. Давай все обсудим. Где ты сейчас?
— Прямо у тебя за спиной!
Игорь Эмильевич обернулся. Он увидел Северинского, но лишь на секунду. Тот быстро скрылся в толпе.
— Если не отменишь шоу, я тебе отомщу! — злобно просипел он в трубку. — Ты ведь знаешь, что я умею мстить!
— Пожалуй, — грустно отозвался Игорь Эмильевич. — Ты самый злобный сукин сын из всех, кого я знаю. Но шоу уже заявлено, Рудик. Люди пришли посмотреть. Механизм запущен, и я не могу его остановить.
— Мое дело предупредить. А там — решай как хочешь.
В трубке послышались короткие гудки, абонент разъединился.
Игорь Эмильевич опустил телефон и рассеянно взглянул на железный ящик.
Паштет узнал его сразу. Узнал и бросился к нему сквозь толпу.
— Куда лезешь, бугай! — рявкнул кто-то.
— Вот прет! — возмутился другой.
— Полегче, парень! — обиделся третий.
Паштет не обращал на реплики зевак никакого внимания. Он, подобно ледоходу, взрезающему ледяную гладь Северного океана, врезался в толпу и прошел сквозь нее, как горячий нож проходит сквозь кусок масла. Паштет изо всех сил старался не потерять иллюзиониста-пройдоху из вида. И когда голова того готова была утонуть в месиве голов и плеч, Паштет выбросил вперед правую руку и схватил Северинского за шиворот.
— Привет! — вежливо прогудел Кульков. — Можно вас на два слова?
И он потащил иллюзиониста сквозь толпу обратно. Фокусник что-то кричал, но его крик гас на фоне возмущенных реплик и крепких ругательств, раздающихся вслед Паштету. Наконец они выбрались из толпы на свободный участок под кустом сирени.
Северинский хотел вырваться, но Паштет его крепко держал.
— Кто вы? — проблеял фокусник. — Что вам от меня нужно?
— Я Паштет, — объяснил верзила. — Я смотрел ваше шоу в Среднесибирске.
Глаза фокусника забегали.
— Вы меня с кем-то путаете, — пролепетал он. — Я вас никогда раньше не видел. И никогда не был в Среднесибирске. Отпустите меня!
Паштет покачал головой:
— Не могу. Все это представление затевалось ради вас.
Северинский рванулся изо всех сил, но стальные пальцы Паштета его удержали.
— Отпустите, — захныкал фокусник. — Отпустите, или я позову милицию.
— Зови, — добродушно разрешил Паштет. — Моя задача — поймать тебя, а будет рядом милиция или нет — это мне до лампочки.
Северинский воровато оглянулся по сторонам и снова запричитал:
— Не понимаю, зачем я вам понадобился? Я даже вас не знаю. — Вдруг глаза его блеснули. — Слушай, парень, если ты меня отпустишь, я дам тебе денег! У меня с собой двести долларов! Отпустишь — и они будут твоими! Хочешь?
— Заманчивое предложение, — сказал Паштет, ухмыляясь. — Но, боюсь, я вынужден его отклонить.
Вдруг Северинский выкатил глаза и уставился на что-то за спиной Паштета. Тот быстро обернулся и на мгновение ослабил хватку. Секунда — и Северинский выскользнул из его крепких пальцев.