Перстень эльфийского воеводы
Шрифт:
– Мне нужно с вами поговорить, - сказала Марджи, останавливаясь напротив них. В порванной, прожженной и испачканной копотью одежде, с застывшим лицом и жесткими, потемневшими глазами, Беркли выглядела пугающе.
Мартин отодвинулся на край скамейки и уставился на носы ботинок. Он не знал всего, что произошло на квартире у Кристель, но слышал только, что именно эта женщина была тогда дома с Мирой...
– Я говорила с ней утром в школе, - еле слышно сказала Корнелия. У нее слегка распух нос и покраснели глаза от недавних слёз.
– Она... В общем, мы
Девочка еще раз покосилась на Мартина и вполголоса пересказала Марджи свой последний разговор с Мирой.
– Она говорила: кто из девчонок откажется тоже стать принцессой, жить во дворце и не ходить в школу, - шмыгнула носом Корнелия.
– И досадовала на вас, что вы кинулись спасать ее, не спросив, надо ли. Мира была уверена, что, если бы осталась во дворце, то быстро взяла бы ситуацию под свой контроль, "всеми бы вертела", так она сказала. Я пыталась ей объяснить, что на самом деле все не так безоблачно, и Фобос забрал Элион на Меридиан, чтобы заманить в ловушку, а она... Мира считала, что лучше быть принцессой, не знать проблем в школе и получать все желаемое, чем жить тут. Даже если это плохо закончится, все равно хорошо, когда ты принцесса и так далее. Она злилась на вас, зачем вы ее забрали с Меридиана.
– Но почему она не сказала, что хочет остаться?!
– потрясенно спросила Марджи.
– А вы бы послушали?
– спросил в ответ Мартин.
– Вы же уверены, что всегда правы и всё лучше знаете.
Он поднялся и ушел, не оглядываясь.
– Я же всегда была на ее стороне, - девушка закусила губу.
– И Мира это знала. Неужели тогда я показалась ей таким чудовищем, которое не услышит, не поймет и наплюет на ее право выбора?
– Я не ожидала, - Корнелия достала платочек.
– Мира была такой, как обычно. Только досадовала, что ей не дали пожить во дворце. Я пыталась ей объяснить, как обстоят дела на самом деле, но Мира... Мы только поругались. Если бы я знала!
– Никто не знал, - тусклым голосом сказала Марджи.
– Это я виновата. Не спросила, чего она хочет; не попыталась доверительно поговорить с ней после возвращения. Была уверена, что теперь-то все в порядке, и я смогу защитить своих друзей. И ни х... не видела у себя под носом!
– она со злостью хватила кулаком по скамейке.
– Гораздо больше виноват Фобос!
– Корнелия покраснела от гнева.
– Для него люди все равно что грязь. Элион было скучно, и Фобос решил украсть для нее подругу. Как будто Мира не человек, а кукла из магазина! Куклу ведь не спрашивают, хочет ли она, чтобы ее купили! И Седрик тоже... Гад ползучий!
– А Мире показалось невыносимо в родном городе после блеска дворцовых залов, - с ненавистью сказала Марджи. Она так ненавидела Фобоса, Седрика, роскошный замок и сам Меридиан, что в глазах темнело. Ярость распирала ее.
"Ты знаешь, что делать, - услышала она все тот же бесплотный голос.
– Сила Кольца откроется тебе в полной мере и даст себя контролировать при одном условии... Избавься от того, что тебя сковывает! Давно пора!".
– Мирина мать приехала, - сказала Марджи.
– И ее хватил обширный инфаркт. Сейчас в кардиологии... Она никогда не была хорошей матерью, но это не значит, что ей было совсем наплевать на дочь.
Корнелия хлюпнула носом:
– А Кристель?
– Плохо. Никого не узнает и не разговаривает.
– Ненавижу Фобоса!
– прогундосила Корнелия.
– Неужели им это сойдет с рук?!
– А кто тебе это сказал?
– жестко отрубила Марджи. И поднялась со скамейки.
Она знала, что сделает.
*
Телмар Гарнет лениво листал книгу об истребителях, когда дверь комнаты открылась. "Эй, ты, дверью ошибся?!" - хотел уже рыкнуть лейтенант. Но когда увидел, кто вошел, вскочил по стойке "смирно". Книга со стуком упала на пол.
– Кэп Беркли?!
– Говорят, ты любую женщину можешь осчастливить?
– Марджи деловито прошла в комнату, захлопнув за собой дверь.
– И к тебе бабцы в очереди стоят? Ну что, примешь командира вне очереди?
Телмара настораживало ее напряженное бледное лицо с ярко-алыми губами и блестящие, как в лихорадке, глаза. Кэп Беркли выглядела, как человек, которого дожали до предела, и он в любой момент может рвануть, как та пружина. И в то же время излучала такой чувственный магнетизм, что устоять перед ней было бы невозможно даже дряхлому старику. А Телмар таковым отнюдь не был.
У Марджи оказалось такое упругое и горячее тело, что Гарнета обжигали ее ласки. Ощущения были головокружительными, не одна из его прежних "телок" и в подметки не годилась кэпу.
Но когда все закончилось, Марджи поднялась с кровати, молниеносно оделась и снова замкнулась в себе.
– Спасибо, - кивнула она.
– Теперь у меня развязаны руки.
Застегнув пальто, она вышла.
Приводя в порядок постель, Телмар увидел, что простыни в крови. Собирая их, он ломал голову: "И зачем ей это было надо? … твою мать, какая женщина! И я у нее первый… Но почему-то мне кажется, что лучше закатать губу и не напоминать ей!.."
*
Марджи снова шла по замку, и черные молнии, вылетающие из ее кольца, жгли и крушили обстановку и разбрасывали всех, кто не успевал убежать с дороги. Девушка вымещала всю свою боль и ненависть к этим людям, которые вот так походя, от скуки, играючи погубили семью ее подруги; поманили Миру своим мишурным блеском и вбили клин между ней и близкими людьми; можно сказать, вложили ей в руки лезвие...
– Марджи!
– Седрик бросился ей наперерез, когда она шла к тронному залу.
– Что ты де...
С треском пролетела черная молния.
– Прости, Седрик. Ты мог бы мне понравиться. Мне правда очень жаль, - прошептала девушка. И сердце на мгновение сжалось от воспоминания о танце под старинным фонарем… «У нас ведь все могло бы быть… Все было возможно. Если бы…»
Миранда, на лету превращаясь в паука, прыгнула на Марджи. Беркли увернулась и снова вскинула руку. Снова треск, снова разряд.
– Прости, Миранда, - пробормотала она.
– Ты меньше других виновата. Но тоже виновата.