Перстень Парацельса
Шрифт:
– Мы увидели другие миры, пережили нечто непонятное…
– Мы стали другими, – подхватила девушка. – Или станем другими… Это ты имел в виду?
– Да.
– Но разве мы не реальны?
– А вдруг наша сила находится только здесь? – Громов прикоснулся указательным пальцем к виску. – Вдруг мы всего лишь представляем эту реальность?
– Для чего же Антон нас собрал?
– Я… – Одно дело строить гипотезы, и совсем другое – объяснять реальные действия людей. Допустим, Бранделиус наделил команду воображаемой
– Вот и не фантазируй, – рассмеялась Даша. – Нужно принять то, что произошло, и посмотреть, что из этого получится.
– Согласен. – Они почти подъехали к дому, к их дому, и пауза стала давить его едва ли не физически. Стала давить так, что Виктор не смог удержаться и негромко, но очень проникновенно произнёс: – Я люблю тебя.
– Я тоже… – крохотная, едва заметная пауза, – тебя люблю, – ответила Даша.
– Как ваши дела, Вера Павловна? – участливо осведомился Меркель, галантно помогая пожилой посетительнице усесться в кресло.
– Всё хорошо.
– Точно? – Он расположился напротив, на среднем расстоянии: рядом, но не очень близко, и эта дистанция позволила ему чуть подать корпус вперёд, жестом изображая глубокий интерес к делам посетительницы.
– Абсолютно. – Женщина смотрела на шамана, как на бога, ну, или на полубога: с доверием, которое невозможно в обычном общении.
– Сны больше не тревожат?
– После вашего обряда сплю, будто убитая, вообще никаких снов не видела.
– Не скучаете по ним, Вера Павловна?
– Честно говоря, я очень рада, что избавилась от тех сновидений. – Неприятные воспоминания на мгновение омрачили чело женщины, правая рука сжалась в кулак, но уже через секунду она справилась с эмоциями и улыбнулась: – Мне стало значительно спокойнее.
– Значит, наши труды не пропали…
– Как вы можете так говорить, Авдотий Платонович? – возмущённо перебила его женщина. – Ваши труды не просто не пропали: вы сделали меня другой! Вы помогли мне!
– Замечательно. – Он накрыл её ладонь рукой и так помог успокоиться. – Это был просто речевой оборот.
– У меня закончился травяной чай, – сообщила Вера Павловна.
– Я догадался, – не стал скрывать шаман. – И приготовил пакет вашего любимого.
Он выложил на стол объёмный свёрток.
– Вы всё всегда знаете наперёд, Авдотий Платонович.
– Я должен, Вера Павловна, я должен…
– Верно…
Они поговорили ещё минут пятнадцать. Женщина пожаловалась на сына: «Непутёвый, никак на работу не может устроиться!» – спросила, можно ли дать телефон шамана двоюродной сестре: «У неё ноги в последнее время болят», расплатилась за чай и ушла. Спокойная. Умиротворённая.
Выходя из Дома культуры, столкнулась с высоким мужчиной в старомодном элегантном костюме. Тот
А мужчина прошёл к офису шамана, уверенным толчком распахнул металлическую дверь, вошёл, на ходу снимая шляпу, кивнул поморщившемуся белорусу и без приглашения уселся в одно из потрёпанных кресел.
– Серьёзно? Травяной чай? Перепродаёшь таёжные сборы?
– Подслушивать нехорошо, – недовольно ответил Меркель.
– Обыкновенная предосторожность, – пожал плечами гость. – Меня не интересуют твои секреты.
«Потому что у тебя своих полно…» Шаман уже понял, кто перед ним, но продолжал изображать простачка, не желая переходить к главной теме.
– Год назад Вера Павловна стояла на пороге безумия, у неё случилась чёрная полоса в жизни, которая привела к затяжной депрессии, – со вздохом поведал он удивлённому собеседнику, которого абсолютно не волновало прошлое случайной старушки. – Вера Павловна не думала о самоубийстве, но почти сошла с ума. Я её вытащил. – Пауза. – Магическое вторжение происходило в допустимых пределах.
– Я не проверяющий, – уточнил мужчина.
– Тогда что вас интересует… Э-э? – Авдотий поднял брови, состроив на круглой физиономии вопросительное выражение, и посетитель с достоинством ответил:
– Брат Петриус.
Добавлять что-то ещё он не счёл нужным, но любой маг, знакомый с реалиями Тайного Города, в объяснениях и не нуждался: эрлиец, подданный Тёмного Двора, выходец из семьи, занимающейся врачеванием тысячи и тысячи лет.
– Что вас интересует, брат Петриус?
– Ты знаешь, что.
– Вы слишком высокого мнения о моей проницательности, – развёл руками шаман. – Мне, безусловно, приятно видеть в своём офисе столь значимую персону, но…
– Яан Сиби! – резанул Петриус.
Фраза вызвала лёгкое, великолепно сыгранное замешательство.
– Что вы сейчас произнесли?
– Имя.
Меркель цокнул языком, эрлиец улыбнулся. Но при этом понял, что кругленький белорус готов изображать дурачка сколь угодно долго, и решил взять быка за рога:
– Я знаю, что это ты написал мне о Сиби. Больше просто некому.
– Я не единственный колдун из Тайного Города, практикующий в Уфе, – попытался отбиться Меркель. – У нас есть настоящие ведуньи…
– Ты – единственный здесь контрабандист магической энергии и потому нужен Сиби, – отчеканил эрлиец. – Он не мог не прийти к тебе.
– Простите? – Настоящие контрабандисты крайне болезненно реагировали на подобные обвинения, особенно из уст подданных Тёмного Двора.
– Я – прощу, а Служба утилизации?
Несколько секунд мужчины внимательно смотрели друг другу в глаза, после чего белорус одарил собеседника широчайшей улыбкой и предложил: