Перстень Сварга
Шрифт:
– Да какое там воевать!
– Олея даже засмущалась от такой высокой оценки.
– Дядя научил.
– Какой еще дядя?
– Дядя Генар, родной брат моей матери. Он был очень хорошим человеком, постоянно заботился обо мне. Одинокий добрый человек…
У дяди Генара, и верно, не было семьи, и оттого племянников он любил, словно своих родных детей, всю душу в них вкладывал. Особенно он был привязан к младшей, Олее, любил, словно родную дочь, баловал ее, как только мог, и отказа девочка не знала ни в чем.
Этот человек по молодости лет разводил лошадей, торговал ими, и относился к этим чудным созданиям, словно к живым людям, да вот однажды приключилась с ним беда - с лошади упал, спину повредил, и поправить ее так и не сумел. Передвигался с трудом, без палки обходиться не мог, хотя до конца жизни пользовался непререкаемым авторитетом среди заводчиков лошадей.
Именно дядя Генар однажды захотел обучить племянников искусству виртуозного владения плеткой - дескать, мало ли что в жизни может случиться, в случае опасности всегда можно дать отпор врагу. Его самого по молодости лет этому искусству обучил старый мастер-табунщик из дальних краев в благодарность за то, что тот во время лошадиного мора сумел вылечить всех его лошадей - у всех остальных табунщиков к концу эпидемии не осталось и пятой части табуна. Как сказал старый табунщик - ты спас мое стадо, а я умею быть благодарным: дам тебе тайные знания нашей семьи, а ты этому владению плеткой потом своих детей обучишь. И не считай, мол, что это низкая плата за твои труды: подобному искусству я обучаю далеко не каждого, а лишь того, кого считаю достойным. Позже ты сам поймешь, что за умение я вложил в твои руки…
Старый табунщик оказался прав: подобное умение Генару не раз пригодилось в жизни, и спустя многие годы он уже и сам захотел обучить этой науке своих племянников. Тогда Генар сказал своим родственникам: мне, мол, все одно эти знания с собой в могилу уносить не стоит, а вашим детям кое-что изучить не помешает - всегда надо уметь постоять за себя!
Ну, старшая сестра Олеи от этой учебы сразу отказалась, наотрез - не хочу, сказала, заниматься этим никчемным делом, и не уговаривайте!, а вот Иваян и Олея отнеслись к этому, как к новой игре, только вот, как позже оказалось, это не пустое баловство, а настоящий труд. Дети с восхищением смотрели на то, как простая плетка в руках дяди превращается в страшное оружие, и им самим очень хотелось обучиться этому мастерскому владению плеткой или хлыстом.
Позже Иваян с удовольствием выучился этому мастерству - виртуозному владению плеткой, а вот Олее многое давалось с трудом. Оказалось, что это все далеко не так просто, и подобная ловкость достигается долгими и упорными упражнениями, так что детям первое время было лень заниматься, часами выполнять одни и те же движения. Что ни говори, а на улице с другими ребятишками было играть куда интересней! Иваян и Олея с удовольствием убежали бы туда, только вот было жаль огорчать отказом доброго дядю Генара, который к тому же оказался прекрасным учителем. Однако постепенно дети втянулись в эти занятия, хотя мать, глядя на Олею, не очень-то одобряла эти занятия. Как она говорила полушутя-полусерьезно: парню этому делу обучиться надо - никто не спорит!, а вот девке с годами мужа надо будет искать, а не баловством заниматься! Ведь если кто узнает, что она плеткой махать горазда, то кто ж ее за себя возьмет? Побоятся парни свататься к такой мастерице - ведь если что в семейной жизни окажется не по ней, так ведь она с муженька под горячую руку шкуру в два счета спустит!..
Опасения матери были обоснованы, однако к четырнадцати годам Олея настолько умело пользовалась плеткой, что был доволен даже дядя Генар. На возражения матери Олеи он всегда твердил: такой хорошенькой девочке, какой уродилась его племянница, надо уметь постоять за себя - все же наш мир полон бед и опасностей. Отец Олеи, Стар, куда более спокойно относился к занятиям дочери: пусть потешится, пока молодая, а когда в лета войдет, тот сама же все эти глупости забросит. Тем не менее, Олея не раз хваталась перед родителями своей ловкостью и умением, лихо сбивая плеткой на расстоянии самые разные предметы, или же эта плеть, словно живая, с невероятной быстротой скользила в руках девушки, причем многие из этих движений были настолько молниеносны, что глаз просто не успевал их заметить. Родители, хотя искренне удивлялись, хвалили дочь, но твердо приказали ей одно: не вздумай никому это показывать, даже подругам и остальным родственникам, а то у людей язык без костей, приплетут еще невесть чего: все же не женское это занятие - плеткой махать…
Дядя Генар умер, когда Олее исполнилось пятнадцать лет, и с того времени родители забрали у нее плеть - дядин подарок, и строго-настрого приказали дочери забыть о занятиях, совершенно не подобающих юной девушке. Впрочем, ей, и верно, вскоре стало не до того… И вот надо же, пригодилось! Столько лет прошло, и Олея даже не думала, что сумеет так легко вспомнить все то, чему когда-то училась - тело и руки действовали так, будто она и не прекратила своих занятий многие годы тому назад.
Все это Олея рассказала Белу, пока они шли по сухой земле, все так же держа под уздцы уставшую лошадь. Бедному животному надо было передохнуть после сумасшедшего бега и набраться сил - вдруг снова придется спасаться бегством? Так что пусть лошадь хоть немного придет в себя после той пробежки…
– Понятно. А ведь я, грешным делом, удивился, увидев, как лихо ты расправляешься с песчаными кошками. Надо же: сбивать летящих на тебя зверей, да еще так умело! Знаешь, когда я увидел, что на тебя наскакивают песчаные тирры, то решил - все, вряд ди ты сумеешь вырваться, а если все же сможешь это сделать, то твое лицо будет изуродовано… Разъяренные кошки - страшное дело, а ты молодец, не растерялась в сложной ситуации! И вообще, я впервые вижу у женщины подобное владение плеткой. Только поясни; что именно ты сделала? Это ведь не простая отмашка…
– Ну, тут все зависит от верного удара, и он у меня, кажется, получился. В нашем случае зверь должен получить удар по носу, и одновременно с этим ремень плети должен обвиться вокруг шеи и тела животного, и отшвырнуть нападавшего в сторону. Вся хитрость в том, что сразу же после этого ремень моментально должен отойти от тела поверженного противника, и вновь оказаться свободным и готовым к новому удару. Один рывок - и плеть снова летит на нападавших… Об этом говорить долго, а во время схватки не должно занимать и мгновения.
– Видел…
– Скорость и точность - вот основы науки владения плетью. Дядя Генар рассказывал, что подобным образом степняки чуть ли не в одиночку отгоняют от табунов и отар небольшие стаи волков.
– Лихо. Я, конечно, слышал о том, что степняки могут в одиночку отбить нападение стаи волков одной лишь плеткой, но увидеть, как женщина сбивает в воздухе летящих на нее зверей… Это производит впечатление!
– Верно. Есть, конечно, и другие удары, где ремень настолько плотно обвивается вокруг шеи или тела нападавшего, что может одним разом переломать его кости. Или же плотно спеленать тело зверя или человека, причем настолько крепко, что освободиться самостоятельно он сумеет далеко не сразу…
– Надо же… - помотал головой Бел.
– Насколько мне известно, это что-то вроде особого направления то ли обороны, то ли нападения, и считается одним из видов боевого искусства, правда, как оно называется - я не знаю, и среди моих знакомых им никто не владеет. Известно, что степняки обычно не обучают иноземцев этой науке. По меркам той страны твой дядя получил прямо-таки царскую награду - умение виртуозно владеть плетью, что в тех местах ценится превыше всего. И, не обижайся, но я никак не ожидал увидеть от женщины хоть что-то подобное. А уж тем более - от тебя…