Перстень Сварга
Шрифт:
– Я туда не пойду!
– Олея в ужасе затрясла головой.
– Не пойду, не пойду, не пойду!..
– А ну, прекрати истерику!
– почти что рявкнул Бел.
– Уговаривать тебя ту меня нет ни возможности, ни желания! Я тебе уже сказал: для нас единственный шанс на спасение - оказаться среди этих людей!
– Но не таким же образом спасаться! Я туда ни за что не пойду!
– Ну, нет - так нет, больше уговаривать не буду. Вольному - воля, оставайся здесь. Только вот на прощание должен сказать тебе одну вещь, просто для того, чтоб ты знала. Вообще-то надо было бы рассказать об этом пораньше, но я не хотел тебя расстраивать, однако сейчас это уже не имеет значения… В общем, после твоего исчезновения в лесу ни твои родители, ни твоя тетя не получали от тебя никаких писем.
– Погоди… То есть как это не получали?
– А вот так! Оба твоих послания в тот же вечер, когда ты их написала, были сожжены в печке. Что же касается того, что ты исчезла без следа - так разве мало людей каждый год бесследно пропадает в лесной чащобе? Кого-то звери загрызают, а кого и лесовики за собой уводят… А валяющаяся на земле корзина с грибами только придала достоверности этому предположению. Пропала с концами - и вся недолга.
– Но этот же… Хозяин… Он мне пообещал…
– Они много чего обещают, только вот с выполнением этих обещаний все обстоит далеко не так просто. В некоторых делах свидетели никак не нужны, так что, считаю, и те двое лжесвидетелей уже мертвы.
– Зачем ты мне сейчас об этом сказал?
– Раньше или сейчас - какая разница? Скажем так: перед расставанием хочу облегчить свою душу. Такое объяснение тебя устраивает?
– Великие Боги… - сердце Олеи билось так, что его, кажется, было слышно даже на расстоянии.
– Великие Боги…
– Просто ты должна знать..
– продолжал Бел.
– Твои родители сейчас находятся в полном неведении насчет судьбы своей младшей дочери. Единственное, что им известно - пошла в лес, и оттуда уже не вышла. Наверное, каждый день тебя вспоминают, да за твое возвращение домой свечки в храме ставят… Так вот: если ты сейчас идешь со мной, то у тебя все же будет шанс увидеть родителей, а останешься здесь - твои родители до конца своих дней так ничего и не узнают о судьбе пропавшего дитятка… Итак?
А ведь он не врет!
– это Олея поняла сразу. Оно и верно - зачем Хозяину нужны свидетели в таком деле, как поиски древних артефактов? Все предельно просто: пропала баба в лесу, и кто знает, что там с ней могло приключиться? К тому же люди в чащобе пропадают не так и редко, а у Олеи еще и до того такая беда в жизни приключилась, что бедняжка все никак в себя придти не могла! Ох, как бы не решили родители, что она с горя в болото бездонное забрела, или что иное над собой сотворила! Бедные они, бедные…
– Я иду с тобой!
– эти слова вырвались у Олеи раньше, чем она успела испугаться в очередной раз.
– Вот и хорошо…
Олея вновь перевела взгляд на дорогу, по которой толпой передвигались люди, одетые в грязные мешковатые одежды. Мрачное зрелище, которое не могло оживить даже солнце - группа около тридцати человек, и почти у половины из них или низко надвинут капюшон, или же лицо обмотано какой-то тканью. Такое впечатление, что они существуют отдельно сами по себе - яркий солнечный день и серая толпа, над которой просто-таки витал дух обреченности. Идущий впереди мужчина держит в руках колокольчик, тот самый, который и издает этот довольно неприятный мрачновато-дребезжащий звук, извещающий всех о появлении на дороге тех, кто болен тяжелой, неизлечимой болезнью. Верно, только таким образом прокаженные имеют право передвигаться хоть куда-то, помимо тех мест, где им выделено место для постоянного проживания, и это правило относится не только к Ойдару, но и ко всем остальным странам. Как Олея могла забыть об этом? Ведь это правило действует даже в Руславии…
Местные жители, вне всяких сомнений, хорошо знают, что означает подобный звон - вон как несколько крестьян шарахнулись с дороги, отбежали в сторону на довольно большое расстояние от зараженных людей. Да что крестьяне! Даже стражники, покинувшие свой пост - и те явно не торопятся возвращаться назад. Как видно, ждут, пока прокаженные отойдут на как можно большее расстояние…
А еще Олее стало понятно, для чего Бел обматывал бинтами их руки и лица. Конечно, это была маскировка, но главная причина подобных мер предосторожности была в другом. Ранее Олея не раз слышала о том, что у людей, пораженных проказой, болезнь в первую очередь сказывается на пальцах и на лице, уродуя и то, и другое. По слухам, те бедолаги, что заболели этой страшной хворью, частенько обматывали тканью и пальцы, и лицо, чтоб явные следы болезни не так пугали людей. Да и самим заболевшим не хочется лишний раз смотреть на то, что делает это жуткое заболевание с их еще недавно крепкими и здоровыми телами.
– Когда они будут проходить мимо этого места, нам надо будет каким-то образом присоединиться к ним, причем сделать это так, чтоб нас не заметила стража… - задумчиво сказал Бел, не отрывая глаз от мрачной толпы, бредущей по дороге.
– А как это можно сделать?
– прерывающимся голосом спросила Олея. Ее просто трясло от страха, и еще ей очень хотелось заплакать от отчаяния и безысходности, но пока что она умудрялась сдерживать свои слезы.
– Решим по ходу дела… - Бел даже не оглянулся на нее. Понятно, рассердился… - Надеюсь, мы сумеем провернуть это дело…
– Каким образом?
– Думаю, они тут присядут передохнуть.
– С чего ты это решил?
– Тут место очень удобное. Просто удивительно, что никто прохожих до сей поры не присел здесь на короткий отдых.
Бел не ошибся. Человек с колокольчиком в руках, идущий впереди толпы, и верно, возле развалин свернул с дороги, и направился к нагромождению камней, а вслед за ним послушно потянулись и все остальные. Толпа уставших людей остановилась отдохнуть как раз у тех развалин, где прятались Бел и Олея.
Все остальное решилось просто. Пока люди еще стояли толпой, рассаживались и доставали свои фляги с водой, Бел встал из-за камня, за которым они прятались до сей поры, а вслед за ним поднялась с земли и до смерти перепуганная Олея. Надо сказать, что от внезапного появления среди них незнакомых людей подошедшие несколько растерялись, но очень быстро успокоились, и с любопытством стали поглядывать на невесть откуда взявшуюся парочку. Бел же, почтительно поклонившись старшему в этой группе, о чем-то заговорил с ним, а остальные его внимательно слушали.